«Дайте-ка, я взгляну». Когда же он дотронулся до зуба рукой, больной испустил ужасный крик.
Увидав, как он мечется, Чарпа предложил: «Предоставь сделать это мне, и я вырву тебе этот зуб, не коснувшись его ни рукой, ни щипцами».
Тот ответил: «Сделай это, ради бога!»
Не выходя из кузницы, Чарпа послал своего подручного купить дратву, которою тачают башмаки, и когда тот вернулся, Чарпа говорит больному: «Возьми эту бечевку, сделай на конце ее мертвую петлю и осторожно накинь ее на твой зуб».
Тот с большим трудом исполнил это. Затем Чарпа сказал: «Дай мне другой конец», и, взяв этот конец в руку, привязал его к поднаковальне и сказал: «Затяни петлю, которая держит зуб».
Когда же он это сделал, Чарпа сказал: «Стой теперь спокойно, а я сейчас прочитаю одну молитву, и тогда твой зуб сразу выскочит». И он стал шевелить губами, словно читая молитву, а тем временем лемех накалялся на огне. Когда Чарпа увидел, что он достаточно раскалился, он вытащил его из огня и подскочив с ним к больному с лицом, какое бывает у сатаны, и, делая вид, что хочет бросить ему в лицо лемех, вскричал: «Какой зуб больной и какой здоровый? Раскрой шире рот!»
А тот, чей зуб был в мертвой петле, страшно перепуганный, вдруг откинулся назад, собираясь бежать, так что зуб повис на наковальне. Приятель Алессандро, совсем опешивший, пощупав у себя во рту и не находя зуба, сказал, что, конечно, никто и никогда еще не видал такого необычайного способа и что не было никакой боли, разве только испуг перед этим лемехом, и что он и не почувствовал, как зуб выскочил. Алессандро расхохотался и, обратясь к своему приятелю, спросил: «Думал ли ты, что этот кузнец окажется таким хорошим зубодером?»
Друг его, еще не пришедший в себя, ответил: «Я боялся пары щипцов, а этот вытащил зуб лемехом. Как бы там ни было, а я избавился от больших мучений».
И, чтобы отблагодарить кузнеца, он в следующее воскресенье угостил его, а вместе с ним и Алессандро, хорошим обедом.
Это был удивительный и превосходный способ, который, посредством величайшего испуга, заставил не только не думать о меньшем зле, но даже и совсем забыть о нем. Больной, не испытав никакой боли, оказался совсем здоровым. Ничто так не подбадривает людей, как страх, и я, писатель, уже видел тому доказательство на некоем подагрике, который долгое время не мог ходить, так что его всегда носили. Но однажды он сидел посреди улицы в свсей тележке, когда один из его коней наскочил на него сзади, и тогда тот, у кого и руки и ноги были поражены подагрой, схватил ручки тележки и сделав вместе с ней прыжок, бросился в сторону, а бежавший конь проскакал мимо.
Другой подагрик, не весь пораженный болезнью, но сильно от нее страдавший и лежавший в кровати, был посланником в одной из областей Ломбардии. В ней вспыхнуло восстание, народ вооружился и с криками требовал его смерти; услышав это, подагрик, который и на кровати-то не лежал без ужасных жалоб, вдруг быстро соскочил с нее и, выбежав на лестницу дома, пробежал изрядный конец до церкви братства Фра Минори, похожий не столько на подагрика, сколько на берберийского жеребца или на гончую собаку. Он спас свою жизнь и долгое время после этого не испытывал болей от подагры, тогда как раньше они мучили его ежедневно.
Так «опасность заставит скакать и старушку».
Новелла 168

Маэстро Габбадео ловким способом извлекает из уха одного крестьянина боб, попавший в него в то время, как крестьянин молотил на гумне
Мне снова приходится вернуться к медицине и к маэстро Габбадео, о котором было рассказано в одной из предыдущих новелл.
В одной деревне, в округе Прато, жил крестьянин крепкого от природы сложения, по имени Аттиччато, которому, когда он в середине июля обмолачивал бобы, один из них влетел в ухо. Желая извлечь его своими толстыми пальцами, он, чем больше старался вытащить его, тем больше загонял внутрь, почему он и был вынужден обратиться к лекарю Габбадео: тот, увидя его, сказал: «Кто решил лечиться, не должен трусить, хотя бы ему и было больно».
Крестьянин ответил: «Делайте, что хотите, только вытащите его!»
Тогда маэстро, который был человеком большим и сильным, сделал вид, что смотрит то в одно, то в другое ухо, выждал немного, заставил его идти и дал ему по той стороне, где не было боба, такого здоровенного тумака, что крестьянин упал на землю на тот бок, где был боб. От падения и удара боб выскочил из уха. Крестьянин, получивший удар, жаловался на тумак и на падение, но и не подумал о бобе. Тогда маэстро Габбадео сказал: «Дай-ка я взгляну на твое ухо!» Крестьянин, жалуясь, показал его, и маэстро увидел, чтоб боб из него выскочил. Крестьянин продолжал жаловаться на здоровенный удар, который он получил, но маэстро Габбадео заметил ему: «Глупец! Разве ты не знаешь: когда что-нибудь попадает в ножны, ты их вертишь и колотишь по ним, пока то, что там сидит внутри, не выскочит? Так пришлось мне сделать и с тобой. Чтобы боб выскочил из уха, я должен был ударить с обратной стороны: ты упал „а землю, тут боб и выскочил. Другие лекари держали бы тебя целый месяц, пачкали бы тебя мазями и на это ушел бы весь твой урожай. Иди и старайся, чтобы все шло хорошо, и, когда увидишь, что дело обошлось, принеси мне пару каплунов“.
Крестьянин успокоился, так как побаивался, что лекарь потребует более щедрого вознаграждения, помимо того тумака, который он ему дал, и промолвил: – «У меня нет каплунов, но если вам не противны гуси, я принесу вам парочку».
– «Ну, приноси их мне и иди с богом! А если у тебя в твоей округе кто-нибудь захворает чем-нибудь, расскажи ему о том пресном лечении, которое я применил к тебе, и пошли его ко мне».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157