Мне хотелось бы очень, чтобы добыча состояла из животных покрупнее, вроде вас, но судьбе, которая часто попадает в точку, было угодно, чтобы добычей этой оказались мыши. Когда они благодаря ей оказались в моих руках, то невольно я сказал себе: „Помнишь ли ты кошку, которою тебя угостили твои приятели? Так вот, воздай им по заслугам". Коротко говоря, я приказал по совету судьбы приготовить блюдо, которое вы съели и в котором вместо скворцов были одни мыши. Если они вам понравились, я очень рад. Если же нет, вините судьбу, потому что они питались хорошим зерном, которого сгрызли у меня несколько мер».
Когда священник и прочие услышали это, они побелели, словно их вымазали глиной, и промолвили, словно ошеломленные: «Что ты говоришь, Дольчибене?»
– «Я говорю, что это были мыши, а ваше блюдо было из кошки; на свете часто происходит такая мена».
Едва ли они могли сделать на это мессеру Дольчибене какое-нибудь основательное возражение, за которое он их не осрамил бы; ведь начали-то они. Каждый живущий на этом свете должен держаться следующего справедливого закона, и кто будет следовать ему, никогда не впадет в ошибку, а именно: не следует делать другому того, что ты не хотел бы, чтобы сделали тебе. Но гости Дольчибене, словно пренебрегая этим законом и не учитывая, что они первые совершили проступок, сильно разгневались, и один из них сказал: «Дольчибене, тебя следовало бы ударить за это ножом в лицо».
А тот отвечал: «Дело ваше; тогда придется, как от кошки к мышам, перейти от удара ножом к удару копьем. Убирайтесь из моего дома и знайте, что в тот час, когда вы захотите поесть у меня, я угощу вас по заслугам».
И гости ушли, посрамленные, с животами, набитыми мышами. И долго после того они не могли обрести покоя, потому что мессер Дольчибене рассказывал об этом происшествии повсюду и позорил их. Наконец, священник и прочие упросили его не рассказывать больше о случившемся и заключили мир, чтобы не подвергаться больше позору.
Так случается всегда с тем, кто несправедлив по отношению к товарищу. Если какой-нибудь забавник был мстителен и злопамятен, так это был мессер Дольчибене. Это знал отлично один потешник, звавшийся мессером Бонфи. После того как он бросил в ответ Дольчибене слова зависти, – так как тот все время угощал его тычками, – Бонфи в присутствии большого количества людей обдал однажды товарища собственной жидкостью, вынув затычку из своей бочки. Мессер Дольчибене не мог никогда проглотить этого оскорбления. И однажды, улучив минуту, когда живот у него был переполнен, он явился на Новый рынок и в присутствии всех торговцев опорожнил желудок прямо в лицо Бонфи, так что тому пришлось мыться и полоскаться целую неделю или даже больше. Бонфи оскорбил Дольчибене при помощи мочи, а Дольчибене Бонфи при помощи испражнений.
Поэтому никогда не сделаешь ошибки, если поставишь себя на место товарища и соблюдешь его интерес как свой собственный. Поступая так, человек редко встретит в жизни что-либо иное, кроме добра.
Новелла 188

Амброджино да Казале из Милана покупает форель, а мессер Бернабо не может достать рыбы. Он посылает за Амброджино и хочет узнать, из каких средств он производит такие большие расходы. Амброджино отделывается от Бернабо путем остроумного ответа
Таких яств, как те, о которых речь шла в предыдущей новелле, не любил Амброджино да Казале, миланский дворянин. Во времена, когда правил мессер Бернабо, он был богатым человеком и имел, пожалуй, тысяч пять флоринов. Но учитывая размеры налогов и всякого бремени, налагаемого синьором, и подсчитав, что через столько-то времени все его достояние скажется в руках последнего, он решил расточить его и доставлять себе всевозможные удовольствия (а что будет потом – ему все равно) в отношении лошадей, платья, а в особенности по части поглощения в обществе своих товарищей самых лучших яств, какие только можно добыть.
Случилось так, что к названному мессеру Бернабо явилось блестящее посольство от французского короля, и, желая почтить послов, он решил как-то в пятницу угостить их. Для этого он наказал своему правителю отправиться на рыбный базар и купить рыбу. Придя на базар и не найдя ничего, управитель спросил рыбаков о причине отсутствия рыбы. Те ответили, что дело, по их мнению, в ветре, который тогда дул, потому что в то утро не было никакой рыбы, кроме двадцатипятифунтовой форели, которую купил на рынке Амброджино да Казале. Так, ничего не купив, и вернулся управитель к синьору. Услышав о том, что была одна единственная форель ичто ее купил Амброджино, Бернабо поручил одному из своих слуг сходить к нему. После этого посещения дрожь овладела Амброджино, хотя ему не было холодно, и он тотчас же отправился к синьору. Увидев его, синьор сказал: «Объясни мне, откуда ты берешь деньги на такие большие траты и покупаешь форелей по двадцать пять фунтов, в то время как я, будучи синьором, не могу найти немножко рыбы, чтобы угостить приятелей?»
Совершенно оробевший, Амброджино хотел что-то сказать, но не решался. Видя это, синьор сказал ему: – «Говори спокойно то, что ты хочешь, и не бойся меня». Успокоившись, Амброджино произнес: «Синьор мой, раз вы приказываете мне говорить вам правду, я скажу вам ее, но прошу пожалеть меня, чтобы мне не последовало от того какой-нибудь неприятности».
Синьор повторил снова: «Говори спокойно и не бойся».
Тогда Амброджино сказал: «Ваша светлость, я заметил давно уже, что все мое достояние должно перейти к вам. Поэтому, учитывая это обстоятельство, я решил расточить его, сколько смогу, прежде чем расточите его вы. Нынче утрем я купил форель, чтобы постараться проесть свое раньше, чем проедите его вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157