Итак, слова мессера Аццо имели то значение, что они разбудили тех, кто спал. А что может быть прекраснее и почтеннее для тех, кто судит, как не разрешать справедливым образом дела, которые к ним попадают? Это столь прекрасная вещь, что подданные никогда не захотят иной власти, а поступать наоборот – вещь тягостная и вызывающая негодование, так что подданные предпочли бы быть в аду под властью дьявола скорее, чем под властью тех, кто так долго тянут их дела; ведь они теряют на это столько времени, не говоря уже о трудах и убытках, пока не дождутся конца какой-нибудь своей тяжбы.
Новелла 206

Мельник Фаринелло из Рьети влюблен в монну Колладжу. Жена его, узнав об этом, ухитряется проникнуть в дом монны Колладжи, укладывается на ее кровать, а Фаринелло доверчиво ложится к ней, и, полагая, что имеет дело с монной Колладжей, имеет дело с женой
Чтобы внести в мои рассказы некоторое разнообразие, я хочу обратиться к забавным случаям с поклонниками, о каких еще не было речи.
В городе Рьети жил некогда молодой мельник, по имени Фаринелло, у которого была молодая жена, по имени Ванна. Будучи человеком несколько легкомысленным, мельник этот влюбился в одну молодую вдову – женщину, как и он, простого звания, но скорее бедную, по имени Колладжа. Желая удовлетворить свое влечение, он не раз просил об этом женщину, предлагая ей подарить за то две четверти зерна, которые весят каждая почти что полтораста фунтов, потому что рьетский руджо, который составляет четыре четверти, равняется шестистам фунтам.
Так как мельник все продолжал приставать к женщине, предлагая ей подарок, а та не могла дать отпор такой назойливости, то она отправилась однажды к монне Ванне, жене названного Фаринелло, и, придя, сказала ей, что явилась с жалобой на ее мужа, который не оставляет ее в покое и ежедневно просит о некоторых вещах, которые противны всякой чести; между прочим, сообщила она и о том, что предлагает ей Фаринелло, рассказав о двух четвертях зерна. Выслушав женщину, монна Ванна придумала хитрую уловку с тем, чтобы то, чем муж ее хотел угостить монну Колладжу, досталось бы ей. Но она не была из тех нынешних женщин, которые поднимают в таких случаях шум, как курица, когда она снесет яйцо, и разглашают среди соседей и посторонних людей свой собственный и мужний позор. Она спокойно и ласково обошлась с монной Колладжей и сказала ей: «Вы пожаловали в добрый час. Если вы пожелаете сделать то, что я вам скажу, я избавлю вас от этой неприятности. А способ такой. Как только он будет опять просить тебя, накажи ему, в какую ночь ему к тебе прийти, и оповести о том меня. На эту ночь уйди тайком ночевать к какой-нибудь своей соседке, а свой дом предоставь в мое распоряжение. Но скажи ему, чтобы он доставил тебе две четверти зерна, а я дам тебе еще одну, так чтобы всего было три. Все прочее предоставь мне».
Выслушав это и понимая, что она, таким образом, приобретает больше, не теряя чести, – между тем как она только что думала, что Фаринелло получит свое, – женщина сразу же согласилась. На обратном пути она встретила Фаринелло, который нес зерно для размола и, подойдя к ней, сказал: «У меня приготовлено зерно, и вы можете получить его в любой час, когда захотите».
Женщина тихонько ответила ему, что из нужды она готова удовлетворить его желание, и предложила ему в тот же вечер доставить зерно и явиться к ней. На этом они и согласились.
Запасшись обещанием того, чего он давно уже добивался, и раздумывая за помолом о том, что ему предстояло делать сегодня ночью, он работал в этот день на мельнице спустя рукава; насыпав две четверти зерна в два мешка, чтобы отнести их когда наступит ночь в дом к монне Колладже, он подумал о том, что хорошо было бы найти надежного товарища, который помог бы ему снести мешки.
Пораздумав над этим, он обратился к одному своему близкому другу, такому же мельнику, как он, по имени Кьодьо, и попросил его помочь ему снести ночью вместе с ним один мешок, но чтобы он держал все втайне. Дело это было совершенно необыкновенным и противным привычкам мельников, которые охотно нагружают себя зерном или мукой, когда берут их у кого-нибудь, но редко делают так, чтобы дарить кому-нибудь. Вернувшись к монне Ванне в тот же самый день, донна Колладжа рассказала ей о том, как она договорилась с Фаринелло, что когда наступит ночь, он доставит ей зерно и будет спать с ней, и сообщила, что сама она, по указанию монны Ванны, отправится ночевать к одной своей соседке; а мельничиха расположится в ее доме по своему усмотрению. Донна Ванна ответила на это: «Вы поступили правильно. Нынче ночью я приду и устрою то, что мне нужно. Вы же не беспокойтесь больше ни о чем». Так и было сделано.
Фаринелло имел обыкновение проводить большую часть ночи на мельнице, а если он не проводил там целую ночь, то отсутствовал дома столько же, потому что уходил иногда с мельницы куда-нибудь и оставался там до утра. Между тем жена его, монна Ванна, отправилась к донне Колладже, вступила там в обладание ее домом и ложем и стала ждать своего Фаринелло вместо той, которую он так страстно желал.
Когда Фаринелло, которому так повезло, решил, что настало время задать кобыле корму, он вместе с приятелем своим Кьодьо, взвалив себе по мешку на спину, двинулись в путь. Подойдя к двери женщины, они нашли ее приоткрытой; толкнув ее, они вошли в дом, сложили мешки. После этого Фаринелло сказал Кьодьо: «Не посетуй на меня, если тебе придется подождать меня немного. Если ты подождешь, то это, быть может, будет на пользу и тебе».
Услышав это, Кьодьо сказал: «Друг мой, ступай и оставайся там, сколько хочешь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157