я думал увидеть короля благоразумного и прямодушного, а увидел короля злобного, неистового; я думал, что увижу святого и справедливого венценосца, а увидел человека, который за добро платит злом. И доказательством этого служит то, что он так обработал меня, маленького человека, возносившего его и воздавшего ему честь, что, право, не знаю, смогу ли я когда-нибудь просеивать зерно, если мне доведется вернуться к своему прежнему ремеслу».
Король поднялся вторично, взбешенный более, чем в первый раз, подошел к двери и позвал одного из своих баронов. Не стоит и спрашивать, в какое состояние пришел Парчиттадино, увидев это: он был похож на умирающего, охваченного дрожью, и ждал, что король его убьет. Когда же он услышал, что король зовет своего барона, то решил, что тот зовет какого-нибудь палача, который распял бы его.
Но когда вызванный барон явился, то король сказал ему: «Пойди, дай этому человеку мое лучшее платье и уплати ему за правду, так как я сам уже уплатил ему сполна за ложь».
Барон тотчас же вышел и принес Парчиттадино королевское платье из числа самых богатых, какие только имелись у короля, и было на нем столько жемчужных пуговиц и драгоценных каменьев, что, если не считать полученных побоев и пинков, оно стоило триста флоринов или даже больше. Опасаясь, однако, как бы в этом платье не оказалось змеи или василиска, которые могли бы его укусить, Парчиттадино принял его с большой осторожностью. Но затем, успокоившись и облекшись в это платье, он явился к королю и сказал: «Священный венценосец, если вам угодно платить таким образом за мою ложь, то я редко буду говорить правду». И он понял, что король таков, каким он знал его по рассказам, а король получил от шута еще больше удовольствия.
После этого, пробыв в Англии столько, сколько ему хотелось, Парчиттадино простился с королем и ушел, держа путь в Ломбардию. Здесь он обошел всех синьоров, рассказывая им о необыкновенном случае, какой был с ним, что принесло ему более трехсот новых флоринов. Вернувшись затем в Тоскану, он захватил с собою полученное платье и пошел навестить своих родичей, веяльщиков в Линари, пропылившихся за время работы и бедных. Когда те изумились происшедшему, Парчиттадино сказал им: «Немало в жизни бывал я почтен побоями, зато в Англии я был награжден этим платьем».
И весьма многих он облагодетельствовал; а затем ушел и пустился по свету искать счастья.
Дело это было прекраснейшим поступком, какой только мог совершить король. А сколько есть таких людей, которые надулись бы от гордости, если бы их похвалили, как этого короля? Зная, что он заслуживает таких похвал, Эдуард хотел показать, что это не так, проявив, однако, в конце концов большую мудрость. Многие невежественные люди, когда льстецы хвалят их в лицо, верят им; этот же человек, будучи благородным, захотел показать обратное.
Новелла 4

Мессер Бернабо, властитель миланский, приказывает одному аббату дать ему ответ на четыре неразрешимых вопроса; некий мельник, переодевшись в платье аббата, разъясняет их вместо него так, что становится аббатом, а аббат – мельником
Мессер Бернабо, властитель миланский, пораженный прекрасными доводами одного мельника, пожаловал ему богатейший бенефиций.
Этого синьора в свое время боялись больше, чем какого-либо другого; и хотя он и был жесток, однако в жестокости его была немалая доля справедливости. В числе многих случаев, которые с ним приключались, был такой. Один богатый аббат по небрежности своей так плохо содержал двух лягавых собак, что они опаршивели (а принадлежали они названному синьору), вследствие чего тот потребовал от него уплаты четырех тысяч флоринов. Аббат запросил пощады. Тогда названный синьор, видя, что тот просит пощады, сказал ему: «Если ты ответишь мне на четыре вопроса, я совсем прощу тебя. Вот эти вопросы. Я хочу, чтобы ты сказал мне: далеко ли отсюда до неба, сколько воды в море, что делается в аду и чего стоит моя особа?»
Услышав это, аббат принялся вздыхать, и показалось ему, что он попал еще в худшее положение, чем был раньше. Чтобы отдалить гнев синьора и выиграть время, он попросил его дать ему срок для ответа на столь трудные вопросы. Синьор дал ему на размышление весь следующий день и, желая во что бы то ни стало узнать, чем кончится такое дело, заставил аббата дать ему слово, что он вернется.
Аббат в раздумье отправился обратно в свое аббатство, опечаленный, дыша тяжело, как перепуганная лошадь, и, вернувшись к себе, встретил одного своего знакомого мельника, который, видя его столь огорченным, спросил его: «Синьор мой, что это с вами, что вы так тяжело дышите?»
Аббат ответил: «Есть от чего; наш синьор грозит мне суровой карой, если я не отвечу ему на четыре вопроса, на которые не могли бы ответить ни Соломон, ни Аристотель».
Тогда мельник спросил его: «А что это за вопросы?»
Аббат сообщил ему их.
На это мельник, подумав, ответил аббату: «Если хотите, я могу вам помочь».
– «Дал бы бог!» – воскликнул аббат.
– «Надеюсь, что богу и святым это будет угодно»! – откликнулся мельник.
Аббат, который никак не мог прийти в себя, сказал тогда: «Если ты это сделаешь, бери у меня все, что захочешь, потому что нет такой вещи, которой бы я тебе не дал, если ты у меня ее потребуешь, лишь бы это было в моей власти».
Мельник отвечал на это: «Я предоставляю дело на ваше усмотрение».
– «А каким образом думаешь ты поступить?» – спросил аббат.
Мельник сказал: «Я надену вашу рясу и плащ с капюшоном, обрею бороду и, завтра рано утром явившись к синьору, скажу, что я аббат, и рассчитаюсь по всем четырем вопросам так, что он, надеюсь, останется доволен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157