Ма-
ву, естественно, это немедленно предотвратил; Сава сделала вид, что
разобиделась на весь свет, заявила, что видеть никого не желает,
заперлась в своих покоях, прогнала служанку...
Как она и думала, Маву ничего не понял, а поскольку он явно
тяготился своей службой в качестве няньки при своевольной девчонке,
случай этот не насторожил его, а только заставил выругаться, когда
он остался один.
Теперь Саве предстояло действовать; времени было не очень-то и
много. Маву скоро поймет, что его обманули; поэтому Сава, выждав
немного, выбралась через окно во внутренний дворик, прокралась мимо
судачащих в поварской женщин, и, накинув на голову шаль, вышла на
задний двор. Здесь было тихо и безлюдно, как всегда в жаркие дни
после обеда. У колодца над колодой с водой стоял престарелый мерин
Шак, задумчиво шевеля грязным спутанным хвостом. Сава огляделась.
Нет, ни Маву, ни Стенхе еще не заметили, что она собирается сде-
лать. И Сава быстро прошла к калитке у ворот.
Калитка была тяжелая; Сава нетерпеливо дернула ее на себя, бо-
ясь в душе, что от отчаянного скрежета сейчас к ней сбежится вся
дворня; но калитка скрипнула совсем тихонько, почти неслышно, и
только привратник шевельнулся, пробуждаясь от дремы, чтобы посмот-
реть, кого там носит; он увидел спину босоногой девчонки в засти-
ранном платье.
Сава прошла по улочке деревеньки, тоже убаюканнной полуденным
зноем, у дома старосты перелезла через низенький каменный забор,
цыкнула на заурчавшего спросонья пса и через сад и огород вышла к
руке.
Дорога эта была хорошо Саве знакома: не раз она бегала этим пу
тем, но раньше с ней всегда был кто-то из хокарэмов. Маву, напри-
мер, шел посвистывая, поддразнивал собаку и не забывал бросить в
младшую старостину дочку, пока она еще жила здесь, камешком или
комком репьев. Старостина дочка притворно сердилась, но почему-то
сразу после этого появлялась на берегу реки с корзиной нестиранного
белья. Стенхе поступал иначе; он на ходу обсуждал с Савой что-ни-
будь поучительное, степенно здоровался со встречными, задерживался,
перекидываясь с ними несколькими фразами. Идти с ним было иногда
нудно, иногда интересно, этого никогда нельзя было предсказать за-
ранее, и Сава то изнывала от скуки, то с азартом выкрикивала ответы
на излагаемые им задачки, а то, развесив уши, слушала о делах нез-
дешних или давно минувших. Рассказчик Стенхе был изумительный, и
заслушивались его историями не только Сава и ее ровесники, но и впо
лне почтенные люди, даже Руттул не отказывался никогда от удоволь-
ствия выслушать какую-нибудь быль или небылицу. Из-за этого-то хо-
рошо подвешенного языка ли, а может, по какой другой причине, в де-
ревеньке уже позабыли, что Стенхе хокарэм, тем более он и одежды-то
обычной для хокарэма никогда не носил; считали его почему-то учите-
лем малолетней княгинюшки, а он, надо отдать ему должное, и был по-
хож на ученого человека книжной речью.
Но сейчас ни Маву, ни Стенхе не сопровождали Саву, оттого-то и
казался весь мир сегодня совсем иного цвета. По иному светило солн-
це на ярком безолачном небе, по иному сияла серебристыми блестками
река, по-иному - ярче и праздничнее - выглядела зелень садов Савит-
ри и кедрового леса на другой стороне реки.
На песчаном берегу у излучины разбрелось стадо. Часть коров
зашла в воду, другие щипали траву, растущую скудными кустиками.
Мальчишки-пастухи купались в реке и закричали, увидев появившуюся
девчонку:"Уходи, уходи!"
Очень нужно здесь оставаться... Сава пошла по берегу в сторону
моря. Усадьба Савитри стояла над Меньшой Ландрой, одним из рукавов
Ландры, которую здесь, в низовьях, все называли Вэнгэ. Стенхе гово-
рил, что название это произошло от старинного слова "уангиа" - "ре-
ка", и Сава ему верила, тем более что языческого бога воды в этих
местах именовали Хоуанга, и обитал он где-то неподелеку, не то в
Вэнгэ, не то в Меньшой Ландре, которая когда-то и была главным рус-
лом реки.
До моря было совсем недалеко; шум водопада уже отчетливо слы-
шался. Маву, правда, презритепльно говорил, что это никакой не во-
допад, так, порог просто, но здесь, в приморской равнине, где и
холмов-то больших не было, только курганы, это считалось именно во-
допадом.
Тут тропинка раздваивалась. Главная, больше проторенная тропа
проходила вправо, а потом спускалась к морю, другая же тропка, поч-
ти заросшая травой, вела к водопаду; эту тропку пробили мальчишки,
бегая посмотреть, как река впадает в море. У развилки испокон веков
стоял столб, трухлявый и уже полуосыпавшийся; Стенхе говорил, что
когда-то давно на столбе этом было вырезано какое-то местное божес-
тво, а когда пришла новая вера, о старых богах забыли.
У этого-то столба Сава и встретила бродягу. Человек сидел,
прислонившись к столбу, отдыхая в тени густого, но низкорослого
куста шиповника; потрепанную шляпу он снял, бросил наземь рядом с
грязным узелком.
Увидев его, Сава призамедлила шаг, по деревенской привычке
поздоровалась и тут же забыла, едва миновав его, но бродяга оклик-
нул и начал расспрашивать, разглядывая ее: далеко ли деревня, про-
дадут ли ему там хлеба и не нужен ли кому работник.
Сава вежливо отвечала, что до деревни без малого поллиги, что
хлеб там никто не продаст - обычая такого нету, но накормить накор-
мят, а насчет работников она точно не знает: староста говорил
третьего дня, что нужен батрак взамен заболевшего, но нашел ли кого
или нет, она не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67