– Я бы вышла за них за всех сразу, – с потешной серьезностью заявила Жюли, – если б они могли жить все вместе в добром согласии. Но это невозможно… Демаре хотел на мне жениться, но он такой ревнивый и тупой! Похож на толстого индюка!
– Точно подмечено! – снова засмеялась Мари. – Однако тебе следовало выйти за него.
– А я думаю, что смогу подыскать получше…
– Что значит «получше»? Военного? Лейтенанта, капитана?
Жюли пожала плечами будто в нерешительности. Для нее всякий мужчина, взятый в отдельности, оставался просто мужчиной. Ей не было никакого дела до его звания, лишь бы он был хорош в постели. Она молчала, и Мари предложила:
– Может быть, тебе больше подошел бы шевалье? Ах, плутовка! Я угадала: тебе нужен шевалье… Например, Мобре. Могу поручиться, тебе бы он понравился!
– Муж – не кот в мешке, его так просто не возьмешь, – возразила Жюли. – Сначала его надо испытать.
Мари перестала смеяться. Она перевела разговор на волновавшую ее тему.
– А мне говорили, – медленно и твердо промолвила она, – что ты уже имела случай оценить мужские достоинства господина де Мобре…
– На Мартинике немало злых языков!.. Я почти уверена, что это навет майора, мадам…
– Хм, хм! Навет? Ты уверена?.. Кажется, я и сама кое-что замечала…
– Между шевалье и мною? Черт побери, мадам!..
Жюли вдруг отступила назад, внимательно посмотрела на хозяйку и воскликнула:
– Все понятно! Вам сказал Демаре! Он за мной следит, шпионит! Вот уж ревнив! Ах, разбойник!
– Так ты сознаёшься, Жюли?
Субретка заметила, как вдруг ноздри у Мари дрогнули. Она в одно мгновение сообразила, что генеральша попросила ее раздеть с одной-единственной целью: заставить ее разговориться. Слава Богу, она вовремя спохватилась, а ведь уже ходила по краю пропасти!
– Ни в чем я не сознаюсь, – отрезала она. – Просто ужас как боюсь ревнивцев. Вот я совсем не ревнива. А все потому, что люблю любовь и считаю, что каждый должен ею наслаждаться, когда и как хочет! Все женщины, кому это нравится, вероятно, думают, как я. Если они сами не сохраняют верность одному мужчине, зачем они станут ревновать этого мужчину, не так ли, мадам? К несчастью, наши дружки, похоже, рождены ревнивцами. Страсть как хотят единолично обладать женщиной, а разве такое уместно…
Мари поняла, что Жюли дает ей урок, и закусила губу. Жюли была хитрой бестией. Нет, так просто признания от нее не добиться.
Генеральша уже надела рубашку, и Жюли нечего было делать у нее в спальне. Однако Мари ее не отпускала.
– Раз уж мы заговорили о шевалье де Мобре и ревнивых мужчинах, скажи: неужели ты полагаешь, что ему в самом деле присущ этот недостаток?
– О, я так мало его знаю!
Мари подкралась к камеристке и доверительным тоном, словно обращаясь к соучастнице, проговорила:
– А ты знаешь, что мне сказали? Кажется, он разбил все женские сердца в Сен-Пьере!
– Он там никогда не бывает.
– Неважно! Так говорят! Странно, что ты этого не знаешь, хотя мимо тебя ни одна новость не проходит.
– Мне абсолютно ничего не известно, мадам. Шевалье поступает, как ему заблагорассудится. Я же не Демаре: я в шпионов не играю.
– Ах! – вскрикнула Мари, и в ее голосе послышалось сожаление. – Я думала, ты искреннее, детка. Во всяком случае, я приучила тебя к откровенности, подавая личный пример. Ты лучше всех знаешь мое прошлое. Однако ты мне не доверяешь… Раз ты не хочешь говорить, значит, у тебя у самой рыльце в пушку!
Жюли лишь посмотрела на хозяйку, не проронив ни слова. Этот разговор ее утомлял. Она догадывалась, что Мари ревнует и страдает. Если бы не так, если бы Мари наводила справки для того, чтобы составить себе действительно верное мнение о шевалье, Жюли, верная своему характеру, без колебаний выпалила бы все, что знала. Но она предчувствовала: одно слово, малейшая неосторожность – и генеральша выплеснет наружу всю свою боль!
Мари отступила на несколько шагов и с беззаботным видом продолжала:
– Мне также говорили, что шевалье и Луиза… В общем, ты меня понимаешь?.. Если это правда, их следовало бы поженить. Луиза наивна, простодушна и могла не устоять перед настойчивостью красавца шотландца. В ее возрасте любовь легко спутать с восхищением. И потом, Режиналь – хороший художник, а эта дурочка тоже увлекается живописью…
– Я ничего такого не замечала, мадам, – заверила Жюли.
Мари раздраженно махнула рукой, но взяла себя в руки и прибавила:
– Послушай, Жюли, я не прошу тебя шпионить. Но если ты заметишь, что шевалье и Луиза поддерживают порочную связь, ты должна немедленно меня предупредить… По многим соображениям, главное из которых: отныне я не могу допустить в этом доме разврата. Я в ответе за весь остров, я должна им управлять. Малейшее подозрение ослабит мою власть… Вот так, Жюли. Спасибо, можешь идти.
– Благодарю вас… Мадам может на меня рассчитывать… Я расскажу все, что узнаю.
Субретка пошла к двери, Мари крикнула ей вдогонку:
– Кстати, Жюли… Скажи Демаре, пусть зайдет ко мне. Я должна с ним поговорить.
* * *
Жюли отправилась на поиски Демаре и без труда отыскала его за сараем для рабов. В замке Монтань у Демаре было очень много обязанностей, и он любил прятаться там, куда никто не совал носа, и ждал, пока за ним придут. Жюли увидела, что Демаре сидит в тени дерева, посасывая сок из желто-сиреневого манго.
– Демаре! – закричала она. – Тебя хозяйка зовет… Иди-ка сюда!
Вместо ответа лакей счел своим долгом не спеша очистить плод и достать овальную и плоскую косточку. Наконец он выплюнул ее и встал.
Жюли ожидала в нескольких шагах подбоченившись.
– Куда нам спешить! – насмешливо проговорила она. – Хозяйка может и подождать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123