У каждого бывают неудачи в работе, которым радуются враги. Почему же таких неудач не могло быть и у Нагайниса? Но в том, что он теперь выкрутился и опять при деньгах, никто уже не сомневался. Все должны были признать, что Нагайнис — человек с, настоящей хваткой, способный выкарабкаться даже из ворот преисподней. На его сторону можно переходить без всяких опасений. Кто же не захочет быть союзником победителя?
Цауне полностью примирился с главенствующей ролью Аустры на работе. Так пожелал директор, против его воли не пойдешь. А если пойдешь, в такой борьбе нечего ждать успеха. Бороться может равный с равным, но не подчиненный с начальником. Ведь Цеплис никогда ни в одном вопросе не интересовался
мнениями своих подчиненных. Цауне не раз жалел о том, что не подал на Цеплиса жалобу за нападение. Тогда директор уважал бы его хоть немного. Теперь же он вовсе не считался с 'Цауне. Всем распоряжалась и все решала Аустра. Как ненавидел Цауне эту накрашенную, развратную бабу! Но противиться ей он не смел. Ее приказания приходилось выполнять, хотя бы и с затаенным недовольством, потому что устами Аустры всегда говорил или, по крайней мере, мог говорить директор. Однако в самое последнее время там, наверху, что-то такое изменилось. Аустра сделалась менее надменной и перестала хлопать дверями директорского кабинета. На Цауне она больше уже не кричала и начала называть его коллегой. Такая перемена в. Аустре раздражала бухгалтера, и он однажды довольно грубо отрезал:
— Какой я вам коллега! Вы — директриса, в ваших руках касса и все тайны фирмы!
— Цаунчик, не надо так говорить. Когда-то я знала все тайны Цеплиса, а теперь уже не то. Он совсем оттолкнул меня, и я даже не знаю почему. Все время он так хорошо относился ко мне.
— Так всегда бывает, мадемуазель Зиле. Когда-то из-за вас он оттолкнул меня. Отобрал ключи от кассы и передал вам. Чего же вы теперь расстраиваетесь? Видно, нашлась какая-нибудь получше.
— Да пусть их там будут хоть десятки! — со злостью бросила Аустра. — Только не напоминайте мне о кассе. Как подумаю, просто жутко становится.
— Значит, вы растратили деньги фирмы? — почти радостно отозвался Цауне. 0н давно уже чувствовал это, и вот представилась возможность высказать свои подозрения.
— Я даже не могу решиться подсчитать и проверить кассу. От одной мысли в глазах темно делается.
— Сосчитайте только наличные деньги в кассе, а у меня все подытожено. У вас должно быть около двенадцати тысяч лат.
— Тогда вы ничего не знаете. У меня только около двух тысяч, — Аустра побледнела, но взяла себя в руки и храбро продолжала: — Конечно, много было
таких расходов, о которых вам неизвестно. На ваши книги, Цаунчик, нельзя полагаться.
— На них вполне можно полагаться. Другой вопрос, насколько цифры в моих книгах окажутся приятными для вас. Бухгалтерия удерживает нашу жизнь в известных рамках.
— Я не выношу рамок, создаваемых цифрами! Надо сжечь ваши книги, да и вас вместе с ними.
— Господин Цеплис тоже так думает? Нужно спросить, как он смотрит на это ваше столь огненное предложение. Я ведь беспрекословно выполняю приказания, исходящие от любого из вас. — В голосе Цауне звучало злорадство. Наконец-то он может отомстить Аустре за нанесённые ею обиды!
— Как вам не стыдно, Цаунчик! Разве можно говорить с Цеплисом о таких вещах?
— Вам ведь нечего бояться Цеплиса и нечего скрывать от него?
— Да, раньше я его не боялась, а теперь боюсь. Помогите мне! Давайте покажем в книгах такой расход, чтобы остаток совпадал с кассой. Вы это можете.
— Нет, не могу. Я вношу в книги только действительные расходы.
— Но ведь это тоже действительные расходы! Куда же иначе ушли бы деньги?
— Я был бы рад этому поверить. Но для проведения расходов по книгам необходимы квитанции. Иначе нельзя.
— Неужели же всюду выдают квитанции?
— Деньги фирмы нельзя платить иначе, как только под квитанцию.
— Вы — эгоистичный педант. Разве деньги фирмы ваши собственные, что вы так распинаетесь из-за них?
— Конечно, нет. Но выполнение своего долга — это не эгоизм и не педантизм.
— Вы, наверное, хотите заслужить прибавку к жалованью и благодарность, если так стараетесь выслужиться?
— Где уж мне мечтать о таких вещах! Хорошо бы хоть удержаться на месте! Все это время благосклонность директора щедро изливалась на вас. Составьте
отчет о своих расходах, пусть Цеплис подпишет, и я, не моргнув глазом, внесу их в книги.
— Настолько-то у меня бы ума хватило, будь оно так просто. Но теперь это невозможно, благосклонность директора я потеряла. Еще недавно это было бы для меня совсем легкое дело.
— Благосклонность директора следовало беречь. Тогда вместе с обещанными брильянтами вам была бы подарена и эта недостача в кассе. Зачем вы связались с Саусайсом?
— Да разве Саусайс виноват в том, что я еще не получила колье? Уж он-то Цеплису ничего не расскажет.
— Как, вы даже не получили обещанных брильянтов? Ну, значит, ваши дела совсем плохи! — Цауне даже рассмеялся, так ему было приятно, что Аустра чувствует себя униженной и убитой. Довольно она тиранила его!
— Если вы не будете делать, как я приказываю, я скажу Цеплису, чтоб он вас уволил! — воскликнула взбешенная Аустра. И зачем она проболталась о том, что Цеплис не подарил ей колье? Таких вещей Цауне не должен знать. Все время он поджимал хвост перед Аустрой, а тут сразу начал дерзить.
— Как это вы скажете, чтоб он меня уволил, если не можете даже попросить списать недостачу в кассе? Говорите, я ничуть не боюсь! Уж если не получили брильянтов, значит, и уволить меня не сможете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133