Как только занавес закрылся, Стив Петерсон покинул своих спутниц и сел рядом с Клариджем. Обняв его за плечо, Петерсон начал шептать что-то ему на ухо. Пока они беседовали, склонившись друг к другу, Кроуфорд заказал всем по рюмке и начал сосать свой мизинец. Когда мизинец достаточно намок от слюней, Кроуфорд извлек его изо рта и внимательно осмотрел. Затем наклонился через стол и воткнул мизинец в ухо Петерсона.
— Мокрый Вилли! — Кроуфорд с Клариджем разразились кудахтающим смехом. Женщины с отвращением смотрели на слюну, капающую из уха Петерсона.
— Черт побери, Энди! — воскликнул Петерсон, вытирая пострадавшее ухо. — Не смей больше! — Он чуть не плакал.
Ричардсон со своей девушкой поднялись из-за стола, сказав, что им нужно успеть в клуб в Южном Далласе, и изчезли.
— Мокрый Вилли! — внезапно завопил Кларидж, втыкая слюнявый палец в ухо Кроуфорда.
Кроуфорд сидел, повернувшись к кому-то, и не успел увернуться. Содержимое его стакана вылилось на Сьюзан Бринкерман, сидевшую рядом.
— О-о-о! — Девушка вскочила и начала вытирать свою юбку. — Энди, смотри, что ты наделал!
— Пошла ты... — Кроуфорд выругался, наклонился и сунул в ухо свой палец, очищая слуховой канал от слюней. Его лицо неузнаваемо исказилось.
— Что ты сказал? — спросила она дрожащим голосом.
— Я сказал, — заговорил Кроуфорд, медленно и отчетливо выговаривая каждое слово, не отрывая взгляда от ее лица, — пошла ты на...
Она коротко вскрикнула. Королева красоты Южного методистского университета, воспитанная в богатой семье, Сьюзан вскочила и попыталась бежать, но пальцы Кроуфорда стиснули ее шею.
Девушка послушно опустилась в кресло, закрыв глаза. Пальцы Кроуфорда все еще стискивали ее шею. По-видимому, ей было очень больно, но она молчала. Как только Энди отпустил ее, Сьюзан закрыла лицо руками и зарыдала.
Бедная девушка, подумал я. Наконец-то она познакомилась с настоящим Энди «ДАЙ ИМ КАК СЛЕДУЕТ».
Я ждал, что кто-нибудь попытается успокоить рыдающую девушку. Никто не сдвинулся с места.
Кларидж поднял свой пустой стакан и издал вопль. Кроуфорд последовал его примеру.
— Проклятые суки! — вопил Кларидж. Оба захохотали. Официантка принесла полные стаканы, и все, за исключением
рыдающей девушки и меня, продолжали веселиться как ни в чем не бывало.
Вставая из-за стола, я заметил, как Кроуфорд сунул в рот палец и внимательно разглядывает Клариджа. Я даже не повернулся, когда донесшийся сзади шум обозначил появление третьего, но наверняка не последнего «Мокрого Вилли».
Столик, за которым сидели Шарлотта Каулдер и Бодроу, находился у стенки. Рядом стоял пустой стул; я повернул его и сел, опершись локтями о спинку. Бодроу был счастлив.
— Привет, Фил, как жизнь? — Его жирное лицо просияло.
— Спасибо, все в порядке, — спокойно ответил я, стараясь не обращать внимания на чудовищные формы его лица, возникающие в моем воображении.
— Крошка, — сказал Бодроу, делая жест в мою сторону. —- Это Фил Эванс.
— Эллиот. — Я поднял вверх два пальца и помахал ими. — Эллиот.
— Что? — Бодроу сконфузился. — Ну, конечно. Господи, о чем я думаю — Фил Эллиот. Он играет в футбол.
На губах Шарлотты появилась едва заметная улыбка.
— Я подошел, чтобы пригласить вас за наш стол, — солгал я, показывая в сторону все нарастающего шума перед сценой.
— Отличная мысль. — Бодроу схватил свой стакан и встал. — Мне нужно поговорить с Энди относительно продажи акций. — Он сделал шаг, повернулся и посмотрел на Шарлотту. — Ты идешь?
— Да, я пойду.
— Конечно... конечно, — добавил я. — Мы сейчас.
— Хорошо. — Бодроу направился к сцене. Полы его пиджака откинулись, и я заметил металлический отблеск револьвера, торчащего из-за пояса его красных брюк.
— Почему ты встречаешься с этим подонком? — Я знал, что мои глаза блестят.
— Вряд ли можно отнести меня к членам королевской семьи.
— Я знаю. Я знаю. — Бодроу подошел к столу и пожал руки. — По крайней мере, остальные не носят оружия. У него есть разрешение?
— Да. Его отец жертвует крупные суммы на избирательную кампанию шерифа. Шериф назначил Боба своим помощником.
От стола донесся взрыв хохота и звон бьющегося стекла.
— Что там происходит?
— «Мокрый Вилли».
— Что?
— «Мокрый Вилли», — объяснил я. — Они облизывают пальцы и суют их затем в уши друг другу. Это испытание. Нечто вроде поединка.
Шарлотта сморщила нос в гримасе отвращения и сделала жест, как будто ее тошнит.
— Противно, — сказала она.
— Люди двадцатого века. — Я пожал плечами.
Я посмотрел ей в глаза. Казалось, она испытывает весьма смешанные чувства по отношению ко мне.
— Ты меня боишься? — спросил я, следя за выражением ее лица.
— Нет, — быстро ответила она. Но глаза говорили о другом, и она опустила взгляд. Наступила неловкая тишина. Наконец она снова заговорила.
— Да, боюсь, — сказала она. — Ты подумаешь, что это глупо. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Но с момента нашей первой встречи меня не оставляет странное предчувствие.
—- С вечеринки у Энди?
— Нет-нет, гораздо раньше — более шести месяцев назад, здесь.
Я с трудом мог бы вспомнить и то, что было сегодня утром.
— Ты был с Жанет Саймоне, — продолжала она. — С вами был Чак Берри, а ты ходил на костылях.
Образ Жанет Саймоне возник в моем воображении с болезненной четкостью.
— Она лесбиянка, — сказал я.
— Да, я знаю.
— Тогда почему же никто не сказал мне об этом? Я думал, что месячные у нее затянулись на полтора месяца.
Грохот, донесшийся со стороны сцены, привлек наше внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64