Знакомясь, оглядела Сашу с подозрением. Та же смотрела на гламурную девицу во все глаза, с восхищением. Шепнула Нике: «Как из журнала!»
Валя, извращённое создание, прошипела в другое ухо:
— На малолетку запали?
На такую глупость Николас и отвечать не стал. Вместо этого сказал:
— Что будем делать, если никого нет дома? Или если не откроют?
Открыли. Правда, не сразу — пришлось раза три жать на кнопку, но в конце концов в коридоре послышались нетвёрдые шаги, и створка распахнулась.
Пожилая тётка в нечистом халате, с прилипшей к губе сигаретой. Взгляд мутен и нетрезв.
— Нам нужен Рулет, — громко сказал Николас, не уверенный, что его поймут.
— А вы ему кто? — икнув, поинтересовалась тётка.
Валя отодвинула шефа в сторону.
— Родственники.
— Из Рязани? — снова икнула. — Деньги за комнату привезли? Давайте.
— Деньги потом. Рулет дома? Войти-то можно? — Секретарша без церемоний задвинула пьянчужку вглубь коридора. — Николай Александрович, прошу.
— Нету его. Вчера вечером был. И ночью был, бормотал чего-то сам с собой. А утром захожу, он мне двадцать рублей обещал, а его нету. Удрал, гад. И двадцатку не оставил.
По-хозяйски пройдясь по голому коридорчику, Валя кивнула на дверь, украшенную изображением черепа и костей:
— Его контора?
Квартирная хозяйка подумала, похлопала глазами.
— Его.
— Мы зайдём? Нате пока, сходите в аптеку, поправьте здоровье.
Валя не глядя сунула тётке сотенную бумажку. И хозяйку как ветром сдуло, даже тапки не переобула.
— Ну что, поищем? — потёрла ладони ушлая Валентина, входя в комнату.
Поискали. Хорошо поискали. Николас сначала переживал: как так, произвол, несанкционированное вторжение в чужое жилище, но когда девушки ничего похожего на рукопись не нашли, присоединился к поискам.
По правде сказать, спрятать стопку бумаги в этой комнате было особенно негде. Кровать отсутствовала, её заменял полосатый замызганный матрас (его, конечно, прощупали в первую очередь). Ну, стол, рассохшийся стул. Несколько предметов одежды, беспорядочно сваленных в углу. Старые кроссовки. Пустой шприц. Всё.
Ника простукал паркетины, стены, подёргал плинтусы. Ничего.
Единственная странность — на подоконнике едва заметный след подмётки (судя по рельефному рисунку, спортивная обувь), будто кто-то стоял на окне, причём лицом в комнату. Однако Рулет — парень высокий, у него и кроссовки сорок четвёртого размера, а след, как прикинул Николас, был максимум тридцать восьмого. Очевидно, женский.
Не зная, куда ещё заглянуть, Фандорин даже перегнулся через подоконник, вспомнил, что герои романа «Белая гвардия» устроили тайник за окошком.
Но и там ничего не было, только какие-то странные пятна на штукатурке. Они вели снизу вверх и чуть пониже окна обрывались. Николас потрогал пятно — что-то липкое. Брезгливо вытер палец платком.
В общем, визит к Рулету ничего не дал.
— Ну, шеф? — спросила Валя. — Где будем рыть этого торчка? То есть, я хотела сказать: где нам искать этого наркомана?
Милиция нашла бы его в два счета. И найдёт, если сам не объявится. — Ника взглянул на Сашу, увидел, как у той задрожали губы, и быстро добавил. — Но не будем торопиться. Навестим Рулета снова. И, может быть, даже не раз. Рано или поздно застанем. Так или иначе, у кого искать первую половину рукописи, мы знаем. Проблема — вторая половина. Вы говорили, отец её куда-то спрятал? Но если он пришёл в себя, то значит, может рассказать. Он в состоянии говорить? Девочка опустила глаза, кивнула.
— В чем же дело? Молчание.
— Послушайте… — Фандорин начинал сердиться. — Если вы хотите, чтобы я вам помог, не играйте со мной в молчанку!
Саша обречённо вздохнула.
— Едемте в больницу. Сами увидите. Пускай Марк Донатович, я так не объясню… И не поверите вы… Поедете?
Почему я должен ехать в какую-то больницу, к какому-то травмированному достоевсковеду, да ещё какой-то Донатович на мою голову, задал себе резонный вопрос Ника, уже предчувствуя, что судьба затаскивает его в очередную мутную историю. Это ведь даже не работа с клиентом, просто попросила странноватая девчонка, с явными психическими отклонениями!
Живёшь себе в разумном, реальном мире, день да ночь — сутки прочь, живёшь так месяц, год и начисто забываешь, что совсем рядом, на расстоянии одного удара сердца, существует другой мир — непредсказуемый, опасный, фантастичный. Ведь не раз уже попадал в его цепкие лапы. В них только угоди — не выберешься. А если и выберешься, то весь исцарапанный, едва живой.
Чего я переполошился, попробовал успокоить себя Фандорин. Подумаешь — навестить в больнице раненого, помочь советом бедной девочке, да такой славной, несовременной. Ангелы вон ей являются.
Но интуицию не обманешь. Знал Николас, уже тогда, в пустой комнате пропавшего Рулета, когда ничего страшного ещё не произошло, знал: один шаг — и выпадешь из белого мира в чёрный, где придётся существовать по совсем иным законам. Так что винить магистру истории было некого.
Но и давать задний ход было поздно.
Границу, отделяющую реальный мир от фантастического, он уже пересёк, сам того не поняв и не заметив. Произошло это не сейчас, а в ту секунду, когда под колёса его метрокэба упала худенькая девочка.
Или ещё раньше — когда в дверь офиса 13-а позвонил ободранный юноша со стопкой бумаги под мышкой.
И вообще, мужское ли это дело — бегать от судьбы?
Валя изумлённо смотрела на молчащего шефа.
— Николай Александрович, а чего такого? Сгоняем, посмотрим. Интересно же!
Ей-то что. Она, ходячая небылица, в фантастическом мире чувствовала себя, как дома.
5. ФИЗИОЛОГИЯ МОЗГА
Николасу случалось бывать в постсоветских больницах, и он рассчитывал увидеть огромный корпус из грязно-белых панелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82