— Из пристава будто невидимая сила изъяла весь скелет, оставила лишь кожу да плоть — так он вдруг съёжился и обмяк. — Не один?! Так у него свидетельница есть?
— Ещё какая! Не в сообщницах же она ему? Это, брат, такая девушка, что я тебе и объяснить не сумею… Забудь про Раскольникова, дурь это.
— Дурь, дурь… — залепетал несчастный, сражённый двойным ударом пристав.
Мало того, что новое убийство, третье в три дня, так ещё и единственная, казавшаяся несомненною версия только что рассыпалась в прах.

8. ФРИ-МАСОН
Поздним утром, в двенадцатом часу, Фандорин и Саша ехали в клинику кислые. Поводов было более чем достаточно.
Начать с того, что «негатив» Морозова подло их обманул — не сказал, что рукопись разделена не на два куска, а есть ещё и третий.
Далее. Второй фрагмент найден, но отобрать его у вымогателя Лузгаева будет очень и очень непросто.
Ну и, наконец, с началом рукописи тоже выходила полная ерунда.
Когда рано утром позвонила Саша и сообщила, что в окне Рулета по-прежнему не наблюдается признаков жизни, Николас велел ей идти в милицию, к следователю, который ведёт дело о разбойном нападении на Филиппа Борисовича. Надо будет сказать, что личность грабителя установлена, и официально заявить о пропаже ценной рукописи, которая является собственностью семьи Морозовых. Пусть найдут и Рулета, и манускрипт, а вопросом о законности владения реликвией придётся заняться позже. Иначе наркоман загонит её какому-нибудь случайному человеку, и пиши пропало.
Саша сходила, поговорила. Сначала следователь обрадовался, что есть шанс закрыть безнадёжное дело. Взял наряд, и Саша отвела милиционеров на квартиру Рулета. Но когда выяснилось, что хозяйка не знает ни места прописки своего жильца, ни фамилии, ни даже имени, капитан сник. И сказал девочке честно, по-отечески: «Никто твоего Рулета искать не будет. Если бы убийство, можно было бы компьютерный портрет составить и в розыск объявить. А тут подумаешь — телесные средней тяжести. Ладно тебе, чего ты такая мстительная. Он же ширяльщик, долбила, все одно сдохнет, как собака, где-нибудь в сортире, с шприцом в руке». В существование рукописи Достоевского милиционер то ли не поверил, то ли ему это было, как выражается Валя, по барабану. На прощание сказал: «Ты на окошко поглядывай. Если появится — звони. Приедем, заберём». Вот и всё следствие.
Раз на милицию надежды нет, Ника откомандировал Валентину в засаду. Теперь ассистентка звонила каждые полчаса и жаловалась на хозяйку. Та пила на кухне водку (от Валиных щедрот) и уже приступила к исполнению народных песен а-ка-пелла.
Итак: первая часть рукописи неизвестно где. Вторая у вымогателя, который требует фантастические деньги. А ещё, оказывается, есть третья часть, и про неё тоже ничего неизвестно.
И вот теперь они ехали на новое свидание с омерзительным Филиппом Борисовичем, который наверняка поджидал их и ухмылялся. Знал, что снова придут, куда им деваться. И уж потешится на славу, можно не сомневаться.
В рецепции улыбчивая красавица сказала:
— Господин Фандорин? Вас просили зайти к Марку Донатовичу.
Откуда главврач знал, что я снова здесь появлюсь, удивился Николас.
— Хорошо. Зайду.
— Можно я вас в коридоре подожду, перед папиной палатой? — попросила Саша. — Одна не пойду. Боюсь.
Ещё бы!
Николас поднялся на второй этаж, заглянул в приёмную. На сей раз индийская музыка не звучала, никто не лежал на полу в позе трупа. Секретарша Кариночка порхала по клавишам ловкими пальчиками, на Фандорина едва взглянула.
— Меня хотел видеть Марк Донатович?
— Войдите.
Взгляд миниатюрной брюнетки был пуст и безразличен. Очевидно, вся милота предназначалась исключительно любимому начальнику.
— Как прошли вчерашние состязания? — спросил Ника, попробовав представить, как Карина, в белом кимоно, с чёрным поясом мастера, наносит молниеносные удары своими стальными ножками.
— Как обычно. Первое место, — по-прежнему бесстрастно ответила она и повторила. — Войдите.
Кремень девица, подумал Фандорин. Что за времена настали. Эпоха немногословных решительных женщин и говорливых рефлексирующих мужчин. Кажется, Валя сделал правильный выбор.
В кабинете Николаса ожидал сюрприз.
Марка Донатовича там не оказалось, на его месте сидел Аркадий Сергеевич Сивуха и наблюдал, как гениальный подросток Олег играет на компьютере главврача в какую-то стрелялку. В углу на стульчике пристроился охранник Игорь, сосредоточенно читавший журнал «Здоровый мужчина».
— Доктор сделал Олегу укол, через тридцать минут сделает ещё один. Вот мы пока тут и сидим, ждём, — сказал спонсор, приподнимаясь и протягивая через стол руку.
— Ему нравится меня мучить, — буркнул паренёк, поправив свою безразмерную кепку. — Нарочно выдумывает всякую фигню.
Сивуха мягко сказал:
— Не говори так. Марк Донатович — врач от Бога.
— Все врачи от Бога — садисты. Настоящий врач — это садюга, которому в кайф кромсать тела и души. От этого они себя сами богами чувствуют. Ну, гад, получи! — заорал подросток, выпустив клавишей пробела длинную очередь. — Блин, ушёл!
И сразу после этого всплеска детской непосредственности, повернулся к отцу, совсем другим тоном попросил:
— Папа, забери меня отсюда. Ну пожалуйста.
Под глазами у Олега залегли тёмные страдальческие круги, а взгляд был такой тяжёлый и мрачный, что Фандорину вспомнилась вчерашняя реплика про преклонный возраст. Бедный маленький старичок. Чем он все-таки болен? Что с ним здесь делают?
— Мы же договорились. — Аркадий Сергеевич потрепал сына по руке. — Двухнедельный курс. Потерпи. Доктор обещал результат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82