А Валя была вся во власти вдохновения.
— Вопросов пока не задавайте. — Окинула начальника скептическим взглядом. — У вас рубашка «бриони» цела? Которую я вам на 23 февраля дарила?
Рубашка лежала в шкафу, Ника ни разу не достал — не его стиль.
— Надевайте. К ней пиджак кремовый, у вас есть. Мокасины. Брюки все равно какие, но чтоб обязательно белые. Часы нацепите, которые английская тётя прислала.
— Не люблю я их, они тяжёлые, — пожаловался Фандорин.
— Зато «роллекс».
Николас попробовал взбунтоваться:
— Зачем всё это? Мы же собираемся следить за Марфой, а не в гости к ней идти!
— Делайте, что говорю. Вы должны смотреться на сто миллионов. Теперь ты. — Она повернулась к Саше и вздохнула. — М-да. Тяжёлый случай.
— Она-то нам зачем? — кинулся на защиту девочки Фандорин.
Но Валентина на него даже не взглянула.
— Спокуха, шеф. Сценарий пишу я. Ох, Сашок, придётся с тобой повозиться. Значит, так. — Она кинула взгляд на часики. — Золушку забираю с собой. Приведу в порядок, приодену. Это займёт часа два. Ещё надо тачку подходящую достать.
— Вот это правильно, — согласился Фандорин. — Какую-нибудь понеприметнее. Мой англичанин и твоя ядовитая итальянка не годятся, слишком бросаются в глаза.
Валя немножко подумала.
— Не заморачивайтесь, шеф. Я заеду за вами ровно в час. Оденьтесь по-человечески, причешитесь и ждите.
Причесаться Ника причесался — сделал аккуратный пробор посередине и даже волосы смазал для блеска. Но оделся не по-Валиному, а так, как одеваются снобы в Англии: темно-синий пиджак, белая рубашка с галстуком (на нем эмблема Итона), светлые брюки, вычищенные до блеска чёрные туфли, из кармашка чуть-чуть торчит голубой платочек. Майкл Кейн, фильм «Dirty Rotten Scoundrels». Тётя Синтия бы одобрила.
Ровно в час дня, с улицы Солянка, с трудом вписавшись в подворотню, въехал лимузин «бентли» цвета первого снега.
За рулём сидела Валентина: дамский брючный костюм, зеркальные очки, в ухе провод. На заднем сиденье виднелся силуэт Саши, но Ника так остолбенел, что туда даже не посмотрел.
— Класс! — одобрила ассистентка наряд шефа. — Реальный «бритиш».
— Ты что, с ума сошла? Я же сказал: неприметную! Ты бы ещё на «хаммере» приехала!
— «Хаммер» на Рублёвке точно бы никто не заметил, — согласилась Валя. — Их там, как «жигулей» в городе Тольятти. Нам не подходит. Зато эта тачка какая надо. У друга покататься взяла. Всё под контролем, шеф. Лучше на цыпу нашу посмотрите. Сашка, алле!
Из машины неловко вылезла Саша Морозова. Фандорин едва её узнал.
Волосы — платинового цвета, распущены и расчёсаны. Маечка, вся из бисера, фасоном и размером скорее напоминает лифчик. В пупке, непонятно на чем держась, сверкает огромный страз. Белая юбчонка едва прикрывает бедра, зато красные бархатные сапоги натянуты выше колен. Косметики наложено столько, что лица не видно.
— Вот уставился! — ревниво воскликнула Валентина. — Эх, что я, дура, натворила!
А Саша виновато пролепетала:
— Она сказала, так для дела нужно.
И попробовала оттянуть юбку пониже.
— Время, господа, время! — поторопила Валя. — Щучка, она же акула, играет в теннис до двух. А нам ещё через весь город гнать.
Свой «сценарий» ассистентка разъяснила уже за рулём.
— Пристраиваемся за ней у «Эмпориума». Чтоб наше авто приметила. Подкатываем в «Прибой» — это рядом, пятьсот метров. Будем надеяться, что интервью не врёт и Марфуша обедает одна. Если не одна, придётся вносить в план коррективы. На ходу.
— Да что за план? Ты говорила, наша наживка — имидж. Что это будет?
— Не что, а кто. Шикарный джентльмен на белоснежном «бентли». Вы, шеф, вы, — пояснила помощница, когда Николас захлопал глазами. — Перед таким джентльменом ни одна рублевская фифа не устоит. Познакомитесь, заведёте светский разговор, как вы умеете. Когда будете представляться, обязательно скажите, что вы баронет — это круто. Лёгкий английский акцент не помешает. Культурный разговор: CoelhoMurakami, Robsky-Dostoevsky. Сама вам про рукопись расскажет, вот увидите. Обязательно захочет выпендриться.
— Погоди, Валя. Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я приударил за этой женщиной. Но ведь со мной две девушки. Не лучше ли, чтобы я был один?
— Ох, шеф, ничего вы не понимаете! Короля делает свита. Я — телохранительница, это последний рублевский писк. Видите, у меня очки зеркальные и провод в ухе. Вы с Сашкой сядете за один столик, я за соседний, так положено. Сосу кока-колу, верчу башкой, как заведённая. Сашка — ваша лялька. В смысле, любовница. Знающему человеку понятно без слов: солидный джентльмен с хорошим вкусом вывез свою девушку покушать и позагорать. Марфа вас такого прикинутого вмиг срисует, станет пялиться, соображать, что вы за шиш с горы. Вы на неё тоже как бы западаете. Бросаете ляльку, подсаживаетесь. Ей приятно — весь «Прибой» видит. Да за такой пиар она вам что хотите расскажет.
План, пожалуй, был неплох. В самом деле, навести Марфу Захер на разговор о рукописи будет несложно. Можно намекнуть на знакомства в среде лондонских издателей…
Валя позвонила в спорт-клуб, поворковала с администратором, называя её «Верунчик». Доложила:
— Всё нормально, шеф. Марфуша играет в теннис. Полный вперёд!
Вырулила через сплошную черту и погнала прямо по разделительной полосе, со скоростью двести.
— Ты что?! Остановят!
— По Кутузовскому можно, — снисходительно обронила ассистентка. — Если, конечно, ты на «бентли» и в номере три буквы А. Иначе опоздаем.
Не опоздали. Даже раньше приехали.
Просторная парковка перед спорт-клубом была сплошь забита дорогими автомобилями, не воткнёшься. Имелось, правда, одно-единственное местечко, но туда уже нацелился въехать задом громоздкий чёрный джип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82