На фронте, как и в тылу, на бесчисленных солдатских митингах все острее вставали вопросы, занимавшие всех без исключения: о мире, о земле, о власти. Все громче среди солдатских масс звучали слова представителей партии Ленина – партии большевиков, призывавших разрешить эти вопросы революционным путем. И все внимательнее прислушивался к словам большевиков Константин Рокоссовский.
За три с половиной года, проведенных в армии, Каргопольский полк стал ему родным. Давно, с момента расставания с Польшей, он не получал вестей от родственников из Варшавы. Одни драгуны хоть изредка вмела возможность отправиться в краткосрочный отпуск, другим, как Странкевичу, присылали письма, иногда денежные переводы (10–15 рублей). Всего этого Константин Рокоссовский был лишен. Полк был теперь для него и родиной и домом, товарищи по оружию заменяли родных. А относились товарищи к Рокоссовскому и с любовью и с уважением. В годы первой мировой войны, в суровых боевых буднях, складывается, формируется, крепнет и закаляется характер Рокоссовского: сдержанный, спокойный, уверенный, лишенный позы, бахвальства. В то же время, несмотря на тяготы и ужасы войны, которая нередко огрубляет душу человека, Рокоссовский сохраняет на всю жизнь доброжелательность, стремление понять человека, войти в его положение, что впоследствии иногда воспринималось и людьми, его окружавшими, и его начальниками как мягкость характера. Некоторые люди склонны видеть сильную волю в жестокости, а твердый характер в грубости. Но вот Рокоссовский, обладая и волей и характером, с юных лет и всю жизнь начисто был лишен и жестокости и грубости в отношении подчиненных. Да и не только подчиненных.
В полку Константина Рокоссовского любили. Все в нем вызывало расположение окружающих: и внешний вид стройного, высокого, широкоплечего драгуна, и храбрость, и даже удаль, сочетающаяся со сдержанностью и уверенностью, и немалая образованность, начитанность, что для солдат русской армии тогда было редкостью. Драгуны полка выбирают в 1917 году Константина Рокоссовского в эскадронный, а затем и в полковой комитет. Как один из самых заслуженных георгиевских кавалеров, Рокоссовский в октябре 1917 года был избран в полковую георгиевскую думу и выполнял там обязанности секретаря. В вихре событий, в постоянных спорах зреет и нем решение, определившее всю его дальнейшую жизнь.
Огромную роль в жизни Рокоссовского, как и в жизни всего нашего народа, сыграло Октябрьское вооруженное восстание, в результате которого в стране установилась Советская власть. Собравшийся в это же время в столице II Всероссийский съезд Советов по докладу Ленина принял ряд исторических декретов, определивших дальнейшую судьбу страны: о мире, о земле, о власти. Большинство населения России, как в тылу, так и на фронте, с одобрением отнеслось к решениям II съезда Советов и развернуло борьбу за их осуществление. Уже вечером 25 октября, получив сигнал о восстании в Петрограде, Военно-революционный комитет 12-й армии (в нее и входила 5-я кавалерийская дивизия) издал манифест, в котором говорилось: «Настал решительный час! Началась борьба за переход всей власти в руки самого народа... Мы, революционные солдаты, должны быть сильны, чтобы наши братья на улицах Петрограда могли быть уверены в нас... Нужно полное спокойствие и организованность. Военно-революционный комитет призывает вас к этому! Избегайте всяких неорганизованных выступлений. Не забывайте, что мы ведем борьбу на два фронта. Но вместе с тем не выполняйте приказов и распоряжений контрреволюционных штабов о передвижении частей, если эти приказы не подписаны Военно-революционным комитетом».
С воодушевлением встретили каргопольцы II Всероссийский съезд Советов и его решения. Это ярко засвидетельствовано в резолюции полкового комитета, принятой им 24 октября 1917 года и начинавшейся словами: «Шлем свой искренний привет II Всероссийскому съезду Советов рабочих и солдатских депутатов!» Драгуны-каргопольцы выполняли и вышеприведенное указание ВРК 12-й армии. Когда в ноябре 1917 года фронтовое командование предприняло попытку убрать с фронта сотни 5-го Донского казачьего полка, намереваясь использовать их против революционных сил, драгуны воспротивились этому намерению, отказавшись сменить казаков. 19 ноября драгуны 4-го эскадрона единогласно вынесли резолюцию относительно смены казаков с постов летучей почты: «Приказания этого эскадрон не исполнил ввиду его подозрительности. Постановили: никакой смены казаков в тыл не давать». В тот же день состоялось и общее собрание драгун полка, носившее весьма бурный характер и завершившееся принятием резолюции, в которой было заявлено: «Со дня устранения Духонина с поста верховного главнокомандующего и объявления его врагом народа полк Духонина не признает».
Большевистское требование – мир на базе победившей Советской власти – нашло горячий отклик среди солдат Северного фронта. Драгуны-каргопольцы также считали, что еще не пришло время покинуть фронт. 9 ноября на общем собрании 4-го эскадрона после многочисленных выступлений, среди которых была и короткая речь Рокоссовского, последовало решительное: «Ввиду опасности со стороны противника, мы считаем беспричинный самовольный уход частей с позиций или резервов недопустимым», Теперь солдаты сами выступали за сохранение порядка и дисциплины, резонно считая себя ответственными за судьбы страны и осуществляя тем самым позицию партии большевиков, позицию Ленина, писавшего, что «мы – оборонцы теперь, с 25 октября 1917 г., мы – за защиту отечества с этого дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164