Он
а по его глазам видела Ц а они напоминали по цвету дорогой коньяк, Ц что
он был бы прекрасным любовником. Его мускулистое тело было крупнее, чем у
любого из европейцев, но в то же время в нем не чувствовалось той медвежье
й неуклюжести, которая бывает у атлетов. Он двигался легко, так, словно не
замечал своей мускулатуры. Но что делало этого мужчину просто безумно пр
ивлекательным, решила про себя стюардесса, так это неизъяснимая грусть в
глазах. В нем была какая-то загадка, а может, даже… и опасность. Что-то зата
илось в сердце этого мужчины, и это что-то делало его неприступным… и пото
му еще более привлекательным. Она попыталась обменяться с ним взглядом,
когда подавала ему ленч, но он не обратил никакого внимания ни на нее, ни н
а то превосходное рыбное филе, которое она ему принесла. Он едва к нему при
тронулся.
Забирая у него поднос, она спросила как можно более игриво:
Ц Быть может, вам, месье, принести что-нибудь другое? Поверьте, я счастлив
а бы была вам услужить… теперь или позднее.
Ц Что? Ц Ее многообещающая улыбка не произвела на него никакого впечат
ления. Ц Нет, спасибо, ничего не нужно, вы очень любезны, Ц ответил он под
черкнуто вежливо. Ц Стюардесса разочарованно удалилась, а он сомкнул г
лаза в тщетной надежде уснуть, но тут же ощутил знакомую тупую давящую бо
ль в груди. За всю поездку не было ни одной ночи, чтобы его не мучила бессон
ница, глупо было бы надеяться, что здесь, в самолете, он вдруг сможет хотя б
ы задремать.
Один банкир, летавший вместе с ним в Таиланд, с которым они успели очень по
дружиться, твердил Джесону, что тот слишком жестоко себя наказывает.
Эрик Лониман, вице-президент германского инвестиционного банка, вложив
ший деньги в строительство Джесона в Бангкоке, говорил ему то же самое:
Ц Тебе, Джесон, нужно больше отдыхать. Вы, американцы, вечно пашете как ло
шади. А кому все это нужно? Зачем? Ради лишних двух миллионов?
Ц Просто я люблю свою работу, Эрик, Ц мрачно ответил Джесон. Еще месяц на
зад это действительно было правдой. Годами Джесон жил суматошной жизнью
, целиком посвятив себя работе… Он гордился тем, что, как правило, умело пр
еодолевал разногласия, возникавшие между банкирами, . юристами, архитект
орами, инженерами и инвесторами, которые играли в строительстве самую гл
авную роль. Но в этот раз, когда закончились переговоры по строительству
индустриального центра неподалеку от Бангкока, он не испытывал никаког
о удовлетворения. Вирус вины Ц такой же лихорадящий и надоедливый, как л
юбая простуда, Ц поселился в нем. Каждое утро он вставал с ощущением вины
. Когда же ночью ложился в постель, то уже знал, что там его поджидает его со
весть Ц неустанная, прожорливая, злобная… Он летел из Лондона в Токио, по
том в Манилу, Бангкок, Прагу, Берлин, теперь вот возвращался в Нью-Йорк, но н
игде и никогда он ни на минуту не забывал о Миранде. Она была его ночным ко
шмаром в редкие часы, когда он спал, она не оставляла его ни на секунду и дн
ем. Он возвращался домой из довольно успешной деловой поездки, безумно у
ставший и окончательно разбитый. Но были в этом мире два человека, которы
е помогали ему жить, два образа, которые он всегда носил в своем сердце. Од
ним из них была Хивер, его хорошенькая, упрямая, избалованная дочурка, его
гордость и боль, потому что, хотя Джесон и любил ее больше жизни, он понима
л, как чудовищно мало ею занимается.
Ц Папочка, когда ты приедешь? Ц проскулила в трубку Хивер, когда он позв
онил ей позавчера вечером. Ее голос был словно бальзам на его раны. Ц Я со
скучилась… я хочу к тебе… приезжай.
Ц Не хнычь, обезьянка. Я скоро приеду, уже на твой день рождения я буду дом
а. Обещаю тебе, Ц успокоил он ее.
А второй человек, второй образ… он понимал, что и мечтать об этом не имеет
права. Он не должен вспоминать о ней. Он никогда не сможет себе этого позво
лить, потому что это означает предать память Миранды. И он всячески избег
ал мыслей о ней. Но минуты, когда он о ней думал, были единственным моменто
м, когда притуплялась его боль. Он представлял себе ее лицо: ямочки на щека
х, теплый взгляд глаз, припухлые губы… И он забывал о том мире, который был
разрушен, мечтая о том… который никогда не будет существовать.

Ц Ты уверена, что не хочешь пригласить кого-нибудь из друзей? Ц спросил
а Касси у Хивер, забирая племянницу из школы в ее восьмой день рождения. У
Касси был довольно напряженный график работы, но все равно она каждый де
нь отвозила девочку в Дальтон по утрам и выкраивала сорок пять минут дне
м, чтобы забрать Хивер из школы в половине четвертого. Обычно она хватала
такси возле «Магнус Медиа» и неслась за племянницей в это шикарное прест
ижное учебное заведение на Восточной Восемьдесят девятой улице. Она все
гда боялась опоздать, а потому приезжала чуть раньше и, стоя на улице, подж
идала, когда, наконец, появится гурьба ребятишек Ц которые, несмотря на т
о, что их родители все, без исключения, были важными персонами, Ц галдели,
смеялись и проказничали не меньше, чем все остальные дети на свете. Все, кр
оме Хивер. Она никогда не выскакивала из школы в числе последних, держала
сь от всех в стороне и выглядела этакой тихоней. Касси никогда не видела е
е хохочущей в толпе подружек. И Касси далеко не сразу поняла, в чем дело: ок
азывается, никто не хотел дружить с девочкой, у которой был такой противн
ый нрав, как у Хивер.
Ц Сколько я буду тебе повторять: нет, нет и нет! Ц разозлилась девочка. Ча
рлз, приехавший забирать девочку, открыл перед Хивер дверцу «БМВ».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90