Глава 4
Спустя два дня, где-то перед полуднем, Дьюан со своими двумя лошадьми завершил последний подъем по исключительно трудной дороге, которая вывела его на вершину плоскогорья Рим Рок, раскрыв перед ним великолепную панораму с прелестной зеленой долиной внизу у подножья, желтой медлительной Рио-Гранде, лениво поблескивающей на солнце, и огромной, дикой, скалистой мексиканской пустыней, протянувшейся далеко к югу.
За всю дорогу Дьюан не встретил ни одной живой души. Из многочисленных троп, что попадались ему по пути, он выбрал ту, которая показалась ему наиболее привлекательной. Куда она его привела, он не имел ни малейшего понятия, кроме того, что здесь была река, а скрытая между скал долина служила, по всей вероятности, приютом какому-нибудь знаменитому преступнику.
Не удивительно, что беглецы от закона чувствовали себя в безопасности в таком диком убежище! Дьюан провел два последних дня, карабкаясь по самой труднопроходимой дороге, которую ему когда-либо приходилось видеть. Однако, взглянув на спуск, он понял, что худшая часть путешествия еще впереди. По его расчетам до реки внизу было никак не меньше двух тысяч футов. Узкая клиновидная долина, поросшая свежей зеленой травой с разбросанными тут и там рощами тополей и осокорей, уютно расположившись между обрывистыми голыми склонами желтых скал, являла собой истинную отраду и успокоение для его усталых глаз. Полный нетерпеливого желания поскорее добраться до реки и найти подходящее место для отдыха, Дьюан начал спускаться вниз.
Тропа оказалась не из тех, что позволяют осуществить легкий и неторопливый спуск. Ему то и дело приходилось увертываться от камней, которые срывались из-под копыт идущих за ним лошадей. Но в конце концов он добрался до долины, вступив в нее у самой узкой части ее клина. В этом месте из-под скалы выбивался родник, чистой прозрачной струей стекая преимущественно в оросительные канавки. Лошади жадно припали к воде. Он тоже досыта напился, переполненный чувства благодарности, которое испытывают все путники, набредя в пустыне на живительный источник. Затем он сел в седло и поехал вдоль долины, размышляя о том, какой прием ожидает его здесь.
Долина была значительно больше, чем казалась при взгляде сверху. В изобилии снабженная водой, зеленая от травы и деревьев, обработанная, видимо, умелыми трудолюбивыми руками, она и впрямь явилась для Дьюана немалым сюрпризом. Повсюду в траве бродили лошади и коровы. Каждая отдельная куча осокорей и тополей окружала скромную хижину из необожженного кирпича. На глаза Дьюану попадались мексиканцы, трудившиеся в поле, и всадники, разъезжавшие туда и обратно во всех направлениях. Вскоре он проехал мимо дома, отличавшегося своими размерами от остальных, с аккуратным крыльцом у входа. Из двери дома выглянула женщина, молодая и привлекательная на его взгляд, и долго смотрела ему вслед. Больше никто, казалось, не заметил его.
Наконец тропа расширилась в дорогу, а та — в некое подобие площади, которую окружали несколько глинобитных хижин и деревянных построек, грубо сложенных из бревен. Проезжая мимо, он с любопытством озирался по сторонам, отмечая все, что попадалось ему на глаза: лошадей, собак, пару быков, мексиканок с детьми, праздношатающихся прохожих, — все они, казалось, изнывали от безделья. Его появление ни у кого не вызвало никакого интереса, пока он не подъехал к группе белых мужчин, лениво дремавших в тени бревенчатого барака. По всей видимости, здесь находилась лавка с салуном, и изнутри барака доносился сонный однообразный гул голосов.
Когда Дьюан натянул поводья, останавливая лошадей, один из сидевших в тени бездельников поднялся и громко воскликнул:
— Разориться мне, если это не гнедой Люка!
Остальные выразили свое любопытство, если не согласие с высказанным утверждением, нехотя поднявшись навстречу Дьюану.
— Что скажешь, Юкер? Разве это не гнедой Люка? — спросил первый.
— Так же очевидно, как твой нос! — ответил тот, кого назвали Юкер.
— Ну, тогда никаких сомнений быть не может! — захохотал еще один. — Нос у Бузомера самый очевидный во всей округе!
Дьюан, хладнокровно разглядывая обступивших его людей, думал о том, что по их лицам можно где угодно сразу и безошибочно распознать в них отчаянных сорвиголов. Мужчина по имени Бузомер, выступивший вперед, обладал отталкивающей физиономией с желтыми глазами, огромным носом, кожей цвета дорожной пыли и клочком светлых выгоревших волос на подбородке.
— Кто ты, незнакомец, и откуда у тебя, черт побери, эта гнедая лошадь? — потребовал он ответа. Желтые глаза его внимательно оглядели лошадь Стивенса, потом оружие, висевшее на луке седла, и, наконец, твердым и жестким взглядом уставились на Дьюана.
Тон заданного вопроса не понравился Дьюану, и он продолжал молчать. Добрая половина всех его мыслей и ощущений была занята оценкой необычного состояния, поднявшегося вдруг откуда-то изнутри и стеснившего его грудь. Он распознал в нем то странное возбуждение, порывы которого за последнее время частенько потрясали его душу, и которое заставило его решиться на встречу с Бэйном. Только сейчас оно было намного сильнее, чем прежде.
— Кто ты, незнакомец? — спросил еще один из окружавших его мужчин, на этот раз немного вежливее.
— Меня зовут Дьюан, — коротко ответил Бак.
— А как к тебе попала эта лошадь?
Дьюан вкратце объяснил, и после его слов мужчины некоторое время молча разглядывали его. Бузомер принялся задумчиво крутить конец своей бородки.
— Пожалуй, он действительно помер, иначе никто не смог бы забрать его лошадь и оружие, — заметил наконец Юкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113