— Могу я чем-нибудь помочь? — сочувственно поинтересовался Дьюан.
— Спасибо; думаю, ваша помощь вряд ли понадобиться. Поговорите с перепуганными девочками, пока я посмотрю, что можно предпринять в отношении того твердолобого грабителя, — ответил полковник и, еще раз подтвердив девушкам, что опасность миновала, вышел из комнаты.
Мисс Лонгстрет одной рукой придерживала оторванный лоскут своего корсета; другую она протянула Дьюану. Он неловко взял ее, ощутив какое-то необычное волнение.
— Вы спасли мне жизнь, — с милой торжественностью серьезно произнесла она.
— Ну что вы! — воскликнул Дьюан. — Он мог бы вас толкнуть, ударить, но не более того!
— Я прочла в его глазах смертный приговор. Он думал, что я прячу в платье драгоценности. Я не могла вынести его прикосновений! Такая скотина! Я бы стала обороняться. И, конечно, жизнь моя находилась в опасности.
— Вы убили его? — спросила мисс Рут, которая лежала рядом, прислушиваясь к разговору.
— О нет! Он не очень серьезно ранен.
— Я рада, что он жив, — не совсем последовательно заявила мисс Лонгстрет, дрожа, словно от озноба.
— Ну, мои намерения были значительно хуже, — продолжал Дьюан. — Я очутился в сложном положении. Видите ли, негодяй был наполовину пьян, и я боялся, что его револьвер может случайно выстрелить. Этот дурак обращался с ним чертовски неосторожно!
— И при всем при том вы утверждаете, что не спасли мне жизнь, — быстро возразила мисс Лонгстрет.
— Ладно, пусть будет так, — усмехнулся Дьюан. — Будем считать, что я вам кое-что спас.
— Расскажите мне обо всем, — попросила мисс Рут, окончательно приходя в себя.
Порядком смущенный, Дьюан кратко изложил свою версию случившегося.
— Значит, вы все время стояли здесь с поднятыми руками, не видя ничего, не думая ни о чем, только о том мгновении, когда вы сможете выхватить свой револьвер? — спросила мисс Рутт.
— Похоже, что так оно примерно и было, — согласился он.
— Кузина, — задумчиво проговорила мисс Лонгстрет. — Нам повезло, что этот джентльмен случайно оказался здесь. Папа очень легкомысленно относится к опасности, он смеется, когда при нем упоминают о ней. Он, кажется, вообще уверен, что опасности не существует. Однако он ужасно сердится, когда она возникает!
— Поедемте с нами в Фэйрдейл… пожалуйста! — попросила мисс Рут, ласково протягивая Дьюану руку. — Меня зовут Рут Герберт. А это моя кузина, Рей Лонгстрет.
— Я как раз направляюсь в ту сторону, — в большом замешательстве ответил Дьюан. Он совершенно растерялся и не знал, как найти выход из неожиданного затруднения.
К счастью, возвратился полковник Лонгстрет и после короткого пожелания Дьюану спокойной ночи — слишком короткого по сравнению с милой приветливостью девушек, — увел обеих сестер за собой.
Прежде чем отправиться спать, Дьюан вышел, чтобы взглянуть на раненого грабителя и по возможности задать ему пару вопросов. К его удивлению, бандита и след простыл; он исчез вместе со своей лошадью. Хозяин гостиницы был совершенно растерян и ошеломлен; он клялся, что оставил бандита на полу в баре.
— Он пришел в себя? — поинтересовался Дьюан.
— Да. Даже потребовал виски.
— И больше ничего не сказал?
— Мне нет. Я слышал, как он беседовал с папашей тех двух девиц.
— Вы имеете в виду полковника Лонгстрета?
— Ну да. Вот разбушевался старик, верно? Как будто я виноват в этом дурацком ограблении!
— А как вы думаете, почему он так рассердился? — спросил Дьюан, пристально глядя на хозяина. Тот с сомнением почесал в затылке. Он казался искренним, и Дьюан доверял его честности и порядочности.
— Черт его знает, что об этом думать! По-моему, он либо не в своем уме, либо у него более крепкие нервы, чем у большинства техассцев.
— Возможно, более крепкие нервы, — согласился Дьюан. — Ну, а теперь покажите мне мою комнату, хозяин!
Лежа в постели, окруженный ночной темнотой, Дьюан настроил себя на мысли о нескольких происшествиях сегодняшнего вечера. Он припомнил все детали ограбления и тщательно обдумывал их. Вспышка ярости у полковника при таких обстоятельствах, когда почти каждый техасец сохранил бы спокойствие и хладнокровие, привела Дьюана в замешательство, и ему ничего не оставалось, как только отнести ее за счет холерического темперамента пожилого джентльмена. Он долго размышлял над действиями грабителя, когда до того донесся негодующий окрик Лонгстрета. Бандит, один из самых наглых и отчаянных, какие только встречались Дьюану, почему-то внезапно опешил и растерялся. С какой бы стороны Дьюан ни рассматривал странную растерянность грабителя, он мог прийти лишь к одному выводу: его испуг, его нерешительность, его удивление объяснялись тем, что он узнал этот голос. Дьюан сравнил его реакцию с неожиданно возникшим у него самого ощущением властной силы и твердости в характере полковника Лонгстрета. Но почему отъявленный преступник опустил револьвер и стоял, словно парализованный, при виде мэра Фэйрдейла и при звуках его голоса? Это было трудно объяснимо. Тут могло быть много причин, и все они свидетельствовали в пользу полковника Лонгстрета, но Дьюан не в состоянии был понять одного. Лонгстрет как будто не замечал опасности, угрожавшей его дочери, хотя она буквально на его глазах подвергалась грубому насилию и стояла под дулом револьвера со взведенным курком. Дьюан глубоко проанализировал столь странный и невероятный факт, призвав на помощь весь свой опыт и знание суровой техасской действительности. И он понял, что с момента появления на сцене полковника Лонгстрета опасность больше не угрожала его дочери. Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113