Отдай девчонку! Дай мне… добраться до нее! Ей больше никому не удастся вскружить голову в этом лагере!
Кэйт Блэнд была сильной женщиной, и Дьюану с трудом удавалось отбиваться от ее наскоков. Перегнувшись через вытянутую руку Дьюана, она вцепилась в Дженни мертвой хваткой. С каждой секундой ярость ее нарастала.
— На помощь! Сюда, сюда! Скорее! — кричала она таким громким и пронзительным голосом, что он, казалось, должен был доноситься до самой отдаленной хижины в долине.
— Пусти! Пусти меня! — грубо и резко пытался Дьюан оттолкнуть от себя разъяренную женщину. Он все еще держал револьвер в правой руке, и это мешало ему в единоборстве. Он уже начал уставать. Ее громкие призывы о помощи вывели его из равновесия. — Да пусти же! — повторил он и с силой отбросил ее от себя.
Внезапно она метнулась к стене и схватила висевшее там ружье. Сильные руки передернули затвор, загнав патрон в патронник и взведя курок. Дьюан прыгнул к ней и успел подтолкнуть ствол ружья снизу вверх, когда оно выстрелило, опалив его лицо горячими пороховыми газами.
— Дженни, беги! Садись верхом на лошадь! — крикнул он.
Дженни мгновенно выскользнула за дверь.
Хищной хваткой Дьюан держался за ружейный ствол. Он сжал его левой рукой и так дернул, что едва не сшиб с ног обезумевшую женщину. Но он не в силах был разжать ее цепких пальцев. Бешенство придало ей силы, ничуть не уступавшие его собственным.
— Кэйт! Брось ружье!
Он пытался запугать ее. Но она, казалось, просто не замечала револьвера, направленного ей прямо в лицо, а если и замечала, то не обращала внимания. Страшные проклятия срывались с ее губ. Те же проклятия употреблял ее муж, но в ее устах они звучали еще более горько и ядовито. Она боролась с ним, как тигрица; лицо ее больше не напоминало лица женщины. Все пороки, существовавшие в жизни изгнанников и отщепенцев, исступленная ненависть, жажда убийства, — все это выражалось в нем, и даже в такой момент оно до глубины души потрясло Дьюана.
Снаружи до него донесся окрик — голос мужчины, хриплый и тревожный. Он заставил Дьюана вспомнить о зря потерянном времени. Эта дьяволица в облике женщины может сорвать весь его план!
— Пусти! — прошипел он сквозь плотно сжатые зубы. В бешеной ярости он на мгновение ослабил цепкую хватку на стволе ружья.
С неожиданной, неотразимой, удвоенной силой она выдернула ружье из его руки и спустила курок. Дьюан почувствовал удар — сотрясение — жгучую боль, раскаленной иглой пронзившую его грудь. Затем он так неистово отшвырнул от себя женщину, что та ударилась о стену и, свалившись на пол, осталась лежать неподвижно.
Дьюан прыгнул назад, повернулся и выскочил из двери на крыльцо. Громкий треск револьверного выстрела заставил его замереть на месте. Он увидел Дженни, стоявшую у гнедой лошади, держа ее за уздечку. Юкер сидел верхом на вороной и целился из кольта в сторону поляны. Раздался выстрел. Ему ответил другой, более громкий. Юкер зашатался и упал с лошади.
Быстро обернувшись, Дьюан увидел мужчину, бегущего через поляну. Чесс Аллоуэй! Револьвер в его руке еще дымился. Увидев Дьюана, он попытался перейти на шаг, чтобы поточнее прицелиться. Эта ничтожная задержка оказалась для него роковой. Дьюан выстрелил, но Аллоуэй, падая, успел спустить курок. Его пуля свистнула у самой щеки Дьюана и влетела в хижину, с тупым стуком ударившись во что-то внутри нее.
Дьюан сбежал с крыльца к лошадям. Дженни пыталась удержать на месте испуганного выстрелами гнедого. Юкер лежал навзничь, зажав в одной руке револьвер, а в другой уздечку от вороного. Он был мертв. Пуля пробила дыру в его рубахе, и вокруг расплывалось широкое кровавое пятно; лицо его было суровым и спокойным.
— Дженни, ты молодец! — воскликнул Дьюан, забирая из ее рук уздечку. — Теперь быстро в седло, слышишь! Вот так! Длинные стремена — ладно, сейчас не до того! Держись как-нибудь!
Он выдернул узду из скрюченных пальцев Юкера и вскочил в седло вороного. Испуганные лошади взяли с места в карьер и вынесли наметом обоих всадников через поляну на дорогу. Боковым зрением Дьюан видел мужчин, выбегавших из хижин, слышал крики, несущиеся им вдогонку. Но выстрелов не было. Дженни до сих пор как будто бы удавалось держаться на лошади, но без стремени ее так подбрасывало в седле, что Дьюан вынужден был подъехать поближе и протянуть ей руку для поддержки.
Они промчались через долину до тропы, которая вела вверх через крутое и обрывистое плоскогорье Рим Рок. Перед началом подъема Дьюан оглянулся. Погони не было видно.
— Дженни, кажется, мы спасены! — воскликнул он, стараясь, чтобы в голосе у него звучало как можно больше оптимизма для девушки.
Она с ужасом глядела на его грудь; чтобы оглянуться назад, Дьюан был вынужден повернуться в седле к ней лицом.
— О, Дьюан, у тебя вся рубаха в крови! — запинаясь, пробормотала она, указывая дрожащими пальцами.
Ее слова открыли Дьюану глаза на две вещи: первая — то, что он до сих пор держит в руке револьвер, и вторая, что он этой же рукой инстинктивно зажимает рану у себя на груди.
Грудь Дьюана была прострелена навылет довольно низко, чтобы вызвать серьезные опасения. Рана обильно кровоточила как у входного, так и у выходного отверстия, однако никаких признаков внутреннего кровотечения не было видно. Кровь также не текла изо рта; правда, при кашле на губах у него начала появляться розоватая пена.
Во время дальнейшего пути бледная Дженни молча и с тревогой глядела на него.
— Меня серьезно задело, — сказал Дьюан, — но думаю, я выкарабкаюсь!
— Миссис Блэнд — это она стреляла в тебя?
— Да. Она оказалась сущим дьяволом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113