..
— Значит, решение принимаете вы, а отвечает за него вроде как Единый? Ловко придумано!.. Да вы ж ведь сами все это излагали Кумаю почти в тех же выражениях, что и я, — помните? Там, конечно, все ваши доводы пропали втуне: если уж троллю что-нибудь втемяшилось в башку — полный привет. «Мы не имеем права оставаться в стороне, когда решается судьба Отечества» — и вот великолепный механик превращается в инженера второго ранга; поистине бесценное приобретение для Южной армии! А вам между тем начинает мерещиться, будто Соня смотрит на вас как-то не так: как же, брат сражается на фронте — а жених тем временем как ни в чем не бывало режет кроликов у себя в Университете. И тогда вы не находите ничего умнее, как последовать примеру Кумая (верно говорят — глупость заразна), так что девушка остается и без брата, и без жениха. Я прав?
Халаддин некоторое время безотрывно глядел на язычки пламени, пляшущие над углями (странно: костер горит себе и горит, а назгул вроде бы ничего в него не подбрасывает). У него было явственное чувство, будто Шарья-Рана и вправду уличил его в чем-то недостойном. Какого черта!..
— Одним словом, доктор, в голове у вас, извините, полная каша. Решения принимать умеете — этого у вас не отнимешь, — а вот ни одну логическую конструкцию довести до конца не можете, съезжаете на эмоции. Впрочем, в нашем с вами случае это в известном смысле даже неплохо...
— Что именно — неплохо?
— Видете ли, решившись принять мое предложение, вы вступите в схватку с противником, который неизмеримо сильнее вас. Однако ваши действия зачастую совершенно иррациональны, так что предугадать их ему будет чертовски трудно. Вот в этом, возможно, и состоит наша единственная надежда.
ГЛАВА 16
— Любопытно, — обронил Халаддин после краткого раздумья. — Валяйте — что за предложение, я заинтригован.
— Обождите, не так вот сразу. Прежде всего имейте в виду: ваша Соня жива и здорова. И даже в относительной безопасности... Одним словом, вы можете уехать с нею — в Умбар или в Кханд. Продолжайте там свои исследования. В конце концов именно накопление и сохранение знаний...
— Слушайте, будет вам!.. — скривился он. — Никуда я отсюда не уеду... вы ведь это хотели услыхать, верно?
— Верно, — кивнул Шарья-Рана. — Но у человека должен быть выбор — а для людей вроде вас это важно втройне.
— Вот-вот! Чтоб вам потом можно было развести руками и заявить на голубом глазу: «Ты ведь сам влез в это дерьмо, парень, — никто тебя древком алебарды в спину не подпихивал!» А ну, как я сейчас и в самом деле пошлю вас на хрен со всеми вашими делами и свалю в Умбар — что тогда?
— Так ведь не свалите же!.. Вы только не подумайте, Халаддин, что я ловлю вас «на слабо»: здесь сейчас будет бездна работы, тяжелой и смертельно опасной, так что нам понадобятся все: солдаты, механики, поэты...
— А эти-то зачем?
— "Эти" понадобятся как бы не более всех остальных. Нам ведь предстоит спасать все, что еще можно спасти на этой земле, но прежде всего — память о том, кто мы есть и кем были. Мы должны сохранить ее, как угли под пеплом — в катакомбах ли, в диаспоре, — а тут без поэтов никак не обойдешься...
— Так я буду участвовать в этих ваших «спасательных операциях»?..
— Вы — нет. Я должен открыть вам печальную тайну: вся наша нынешняя деятельность в Мордоре, по сути дела, ничего уже не в силах изменить. Мы проиграли самую главную битву в истории Арды — магия Белого Совета и эльфов одолела магию назгулов, — и теперь ростки разума и прогресса, лишенные нашей защиты, будут беспощадно выполоты по всему Средиземью. Магические силы перестроят этот Мир по своему вкусу, и отныне в нем не будет места технологическим цивилизациям, подобным мордорской. Трехмерная спираль Истории утеряет вертикальную составляющую и опадет в замкнутый цикл: минуют века и тысячелетия, но меняться будут лишь имена королей да названия выигранных ими битв. А люди... люди навсегда останутся жалкими, ущербными существами, не смеющими поднять глаза на владык Мира — эльфов: это ведь только в меняющемся мире смертный способен обратить свое проклятие в благословение и, совершенствуясь в череде поколений, превзойти бессмертных... Пройдут два-три десятилетия, и эльфы обратят Средиземье в подстриженный и ухоженный газон, а людей — в забавных ручных зверушек; они отнимут у человека сущий пустяк — право на Акт творения, а взамен даруют ему бездну простых и незатейливых радостей... Впрочем, уверяю вас, Халаддин, — огромное большинство совершит этот обмен безо всякого сожаления.
— Это большинство меня не волнует — пускай оно позаботится о себе само. Так выходит, что наш главный враг — не гондорцы, а эльфы?
— Гондорцы — такие же жертвы, как и вы, и о них вообще речи нет. Собственно, и эльфы — не враги в обычном смысле; можно ли назвать человека врагом оленя? Ну, охотится на него — экая важность, так ведь и охраняет в королевских лесах: опять же — воспевает грациозную мощь старого рогача, млеет от бархатных глаз оленухи, кормит с ладони осиротевшего олененка... Так что нынешняя жестокость эльфов — штука временная, в некотором смысле — вынужденная. Когда Мир придет к неизменному состоянию, они наверняка станут действовать мягче; в конце концов, способность к Акту творения — это бесспорное отклонение от нормы, и таких людей можно будет лечить, а не убивать — как нынче. Да и незачем будет бессмертным мараться самим — найдутся свои, местные... Уже сейчас находятся... И, кстати сказать, тот, эльфийский, Мир будет по-своему неплох: застойный пруд, конечно же, эстетически проигрывает ручью, но ведь цветущие на его поверхности кувшинки поистине восхитительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152