Не следует ли им двоим встретиться для переговоров — хоть в Эмин-Арнене (под гарантии безопасности), хоть на одном из хуторов по выбору барона?..
ГЛАВА 26
Итилиен, Эмин-Арнен.
Ночь с 14 на 15 мая 3019 года
— Послушай, вот ты говоришь — принцессы Элендейл на самом деле не было на свете, ее просто выдумал этот Альруфин... Йовин сидела в кресле, забравшись в него с ногами, сплетя на колене свои тонкие пальцы и смешно нахмурившись. Принц улыбнулся и, присев на подлокотник, попытался разгладить эту милую морщинку прикосновением губ, но у него ничего не вышло.
— Нет, Фар, подожди — я серьезно. Ведь она живая, понимаешь, — по-настоящему живая! А когда она погибает, чтобы спасти своего любимого, мне хочется плакать, будто я и вправду потеряла друга... Вот саги про древних героев — это, конечно, тоже здорово, но как-то не так, совсем не так. Все эти Гил-Гэлады и Исилдуры — они какие-то... ну, вроде как каменные статуи, понимаешь? Перед ними преклоняешься — и только, а вот принцесса — слабая и теплая, ее можно любить... Я непонятно говорю?
— Ты говоришь очень здорово, зеленоглазая. Мне сдается, Альруфин был бы рад услыхать твои речи.
— Элендейл должна была жить в начале Третьей Эпохи. Никто, кроме нескольких летописцев, не помнит даже имен тех конунгов, что правили тогда на роханских равнинах; так кто же более настоящий — они или эта девушка? Значит, Альруфин — страшно вымолвить! — превзошел в могуществе самих Валаров?
— В некотором смысле — да.
— Знаешь, мне вдруг пришло в голову... Представь себе, что кто-нибудь, такой же могущественный, как Альруфин, напишет книгу о нас с тобой — ведь может быть такое, правда? Тогда какая из двух Йовин будет настоящей — я или та?
— Ты, помнится, — улыбнулся Фарамир, — давеча просила объяснить — «на доступном для глупой бабы уровне», — что такое философия. Так вот, эти твои рассуждения как раз и есть философия — правда, довольно наивная. Понимаешь, над этими вещами задолго до тебя размышляло множество людей, и далеко не все из найденных ими ответов — не стоящая внимания глупость. Ну вот, например... Да-да, войдите! — откликнулся он, услыхав стук дверь и озадаченно покосился на Йовин: ночь на дворе, кого это там принесла нелегкая?
Вошедший был одет в черную парадную униформу сержанта гондорских Стражей Цитадели (принца всегда интриговало это обстоятельство: отряд Белый, а форма — черная), и при виде его у Фарамира отчего-то сразу засосало под ложечкой — похоже, они где-то крупно прокололись... Он велел было Йовин удалиться в соседнюю комнату, однако гость мягко попросил ее остаться — то, что они будут сейчас обсуждать, имеет прямое отношение и к Ее Высочеству.
— Прежде всего позвольте представиться, князь, — пусть и с некоторым опозданием. Имени у меня нет, но вы можете называть меня Гепардом. Я на самом деле не сержант, а капитан тайной стражи (вот мой жетон) и руковожу здешней контрразведкой. Несколько минут назад я арестовал коменданта Эмин-Арнена по обвинению в заговоре и государственной измене. Однако не исключено, что Берегонд лишь выполнял ваши приказания, не особо вникая в их смысл, и тогда его вина не столь велика. Собственно, именно в этом я и хотел бы сейчас разобраться.
— Не могли бы вы выражаться яснее, капитан? В лице Фарамира не дрогнул ни один мускул, и он сумел бестрепетно встретить взгляд Гепарда — пустой и страшный, как и у всех офицеров Белого отряда; если же не брать в расчет глаза, то лицо капитана было вполне располагающим — мужественное и при этом немного печальное.
— Как мне сдается, князь, вы совершенно превратно понимаете суть моих обязанностей. Я должен любой ценой — повторяю: любой — оберегать вашу жизнь. Не потому, что вы мне симпатичны, а потому что таков приказ моего короля: любое несчастье, случившееся с вами, молва однозначно припишет Его Величеству, а с какой стати ему платить по чьим-то счетам? Это с одной стороны. А с другой — я обязан предотвратить возможные попытки склонить вас к нарушению вассальной присяги. Представьте себе, что какие-нибудь недоумки нападают на форт и «освобождают» вас, дабы превратить в знамя Реставрации. Если при этом погибнет хоть кто-нибудь из людей короля — а они погибнут наверняка, — Его Величество при всем желании не сможет закрыть глаза на такую историю. Королевская армия вступит в Итилиен, а это скорее всего прямиком приведет Воссоединенное Королевство к кровопролитной гражданской войне. Так что считайте — я здесь для того, чтобы оберегать вас от возможных глупостей.
Странно, но в речи Гепарда (в интонациях? нет, скорее в построении фраз...) было нечто такое, отчего у Фарамира возникло отчетливое ощущение, будто он вновь разговаривает с Арагорном.
— Я весьма ценю вашу заботу, капитан, однако не понимаю, какое отношение все это имеет к аресту Берегонда.
— Видите ли, некоторое время назад он встретился в «Красном олене» с высоким худощавым человеком, у которого вдоль левого виска идет длинный шрам, а одно плечо заметно выше другого. Вы, часом, не знаете, о ком речь? Внешность запоминающаяся...
— Признаться, не припоминаю, — улыбнулся принц, стараясь, чтобы улыбка не вышла кривоватой — было отчего... — Наверное, проще спросить об этом у самого Берегонда.
— О, Берегонду предстоит ответить на целую кучу вопросов. А вот ваша забывчивость, князь, весьма удивительна. Я понимаю — капитан Итилиенского полка Фарамир может и не помнить в лицо всех своих солдат, но уж офицеров и сержантов-то, по идее, обязан... Внешность, повторяю, приметная...
— При чем тут Итилиенский полк?
— Ну как же — при чем? Видите ли, многие из воевавших в составе сего замечательного подразделения не вернулись по окончании войны домой, в Гондор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152