– Что вы ищете? – спросил он властно.
– Один выдающийся человек, англичанин, раскрыл, как меня уверяли, два самых ценных секрета в мире: нашел эликсир вечной молодости и научился превращать свинец в золото.
Байрак-паша ошеломленно уставился на Готлиба.
– И что стало с этим человеком?
– Он умер.
– Вот видите, значит, эликсира он не нашел. Он был богат?
– Не знаю.
– Если бы он был богат, вы бы это знали, граф, потому что он был бы сказочно богат, – сказал паша, вновь наливая себе водки.
Готлиба застало врасплох это хлесткое, но совершенно здравое рассуждение.
– Кто вам сказал, что он раскрыл эти два секрета? – продолжил паша.
– Один мой друг, который хорошо его знал.
– Как звали того англичанина?
– Ньютон.
– Это не тот, что объяснил закон всемирного тяготения?
– Тот самый, – ответил пораженный Готлиб.
– Не удивляйтесь, граф, – усмехнулся паша, заметив это. – Турки живут не на Луне и умеют читать.
Он встал, направляясь к выходу из каюты. Остановился в дверях.
– Граф, мне пришло на ум, что вы выиграете, познакомившись с одной замечательной женщиной. Во всяком случае до того, как поедете в Стамбул. Она живет в Констанце, это порт на Черном море, мы как раз туда и поплывем. Я предлагаю вам перейти на мой корабль. А если решите двинуться дальше, дам вам охранную грамоту до Высокой Порты.
– Вы меня очень обяжете, – сказал Готлиб.
– Вы сделали для меня гораздо больше, граф, и я в ответ просто обязан стать вашим покровителем, – ответил паша с улыбкой. – У вас есть багаж?
Готлиб кивнул. Паша продолжил:
– Пока ваш слуга сходит за ним, мы разделим легкую трапезу, если вы не против.
Он вышел и отдал распоряжения. Внезапно появился негр, явно ожидавший у дверей каюты. Через мгновение он и еще один человек из свиты паши ушли вместе с Альбрехтом за багажом в таверну.
Оставшись один, Готлиб подумал, что впервые после отъезда из Лондона выставил себя в нелепом виде. Турок сразу освистал комедию, которую он сочинил, попавшись на крючок с этими дурацкими историями об эликсире молодости и философском камне! Уж лучше бы он не мешал боснякам взорвать этого излишне проницательного турка. У него вдруг возникло искушение улизнуть украдкой, и только страх опорочить себя, еще больше удержал его. Впрочем, паша был на палубе, а Альбрехт отправился за вещами.
Из этой неудачи Готлиб извлек урок: никогда открыто не объявлять о своих намерениях.
Что же касается эликсира молодости и философского камня, если таковые вообще имеются, то надо тщательнее скрывать эти тайны.
Но кто такая эта женщина, с которой Байрак-паша хочет его познакомить? И для чего?
Он бросил взгляд на свои карманные часы и с досадой увидел, что те показывают три часа, хотя еще даже полдень не звонили. Потом сообразил, что двигался на восток, отсюда и взялась разница во времени. Он перевел стрелки на глазок.
Выходит, даже часам нельзя доверять.
18. ФАНАРСКАЯ ЧАЙКА
Констанца не была ни городом, ни деревней, а лишь портом у подножия возвышавшейся над гаванью крепости. Располагалась она в той завоеванной османами части Европы, что называлась Бессарабией и лежала к северу от Болгарии.
Во время плавания, которое длилось одиннадцать дней, Байрак-паша много рассказывал своему молодому пассажиру о том, что такое Оттоманская империя и ислам. И графу Готлибу фон Ренненкампфу не раз пришлось подавлять свое удивление: он совершенно ничего не знал ни о стране, где находился, ни о ее истории. Соломон Бриджмен никогда не говорил ему, что по пути на Восток находятся турецкие владения. Да и знал ли он сам об этом?
К тому же этот франкоязычный паша был решительно слишком умен. Как-то вечером, за ужином, который всегда подавали после захода солнца, Готлиб решил восстановить свой пошатнувшийся престиж, нацепив одну из драгоценностей, большой выпуклый сапфир на золотой цепочке, который он надел поверх жабо. Паша посмотрел на драгоценность нахмурившись.
– Что это? – спросил он, показав на сапфир пальцем.
– Камень, паша, – ответил Готлиб в замешательстве.
Он научился уважать турка, но догадывался, что сам он не только гость на его корабле, но и в некотором смысле пленник.
Паша вскинул брови.
– Если он настоящий, то подобных ему я не видел нигде, кроме как на тюрбане султана. Послушайте, граф, я не против вашей причуды надеть его сегодня вечером, хотя и не понимаю зачем. Но если вы захотите вырядиться так в наших краях, весьма опасаюсь, как бы кто-нибудь не похитил вас ради выкупа. Это семейная драгоценность?
– Да, паша.
– Должно быть, ваша семья очень богата. Но в любом случае поверьте мне: подобные украшения носят, только когда располагают силой, то есть небольшим войском. Сделайте одолжение, спрячьте этот камень в ваши сундуки и показывайте только на важных церемониях. Он не подобает ни вашему возрасту, ни положению.
Готлиб проглотил этот урок хороших манер и подумал: а что бы сказал паша об остальных драгоценностях, которые он сохранил для удовольствия, а быть может, и как напоминание о преступлениях, совершенных им ради своей свободы. Он опасался также, что паша начнет расспрашивать его о Ренненкампфах, а это имя, как и столько других, он выбрал случайно, услышав его в Вене.
Тем не менее Божий суд свершился.
Как-то днем, когда паша и Готлиб потягивали свой кофе на палубе, умиротворенно рассматривая правый берег Дуная, Болгарию, Байрак-паша вдруг объявил:
– Ваше имя показалось мне смутно знакомым. Потом я вспомнил, что оно попадалось мне в книгах об истории Великой Ливонии. Ваш род знаменит.
– Конечно, – ответил Готлиб, насторожившись.
– Один из ваших предков в начале пятнадцатого века стал героем при Танненберге, в битве против поляков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130