Надо бы переговорить об этом с Банати.
29. ВОСЕМЬ ЗАПОВЕДЕЙ ОБЩЕСТВА ДРУЗЕЙ
Как он и предвидел, ужин у графа де Сен-Жермена стал предметом разговоров в аристократических кругах Вены на протяжении многих недель.
Последствия его были многочисленны и разнообразны.
Два дня спустя Себастьян получил записку от чрезвычайного посла Франции маршала де Бель-Иля с приглашением отобедать в посольской резиденции.
Бель-Иль, внук знаменитого Фуке, суперинтенданта финансов при Людовике XIV, был невысоким, цветущим и подвижным человеком, всем своим видом излучавшим властность и ум. Обычный посол Франкевиль, тоже присутствовавший на трапезе, изъявлял ему безусловную почтительность.
– Господин граф, – заявил Бель-Иль, – меня глубоко поразила трезвость ваших суждений в тот вечер. Я уже выразил вам свое восхищение и высказываю снова. Но позвольте мне все же спросить: имеет ли это какое-то отношение к франкмасонству?
Опять этот вопрос.
– Нет, сударь, я не масон, но не питаю к ним никакой враждебности.
Казалось, Бель-Иль перевел дух, прежде чем продолжить.
– Мы в католической стране, как вы знаете, и император Франц, равно как и его супруга Мария-Терезия, проявляют большую приверженность Римскому Папе. Однако неприязнь святого отца к масонам общеизвестна.
– Ваша речь в тот вечер неизбежно станет известна при дворе, в частности через графиню фон Хильдебрандт, – добавил Франкевиль. – И в Вене обязательно зададутся вопросом, не движет ли вами дух вольнодумства, восторжествовавший в Париже. Для вас это было бы не совсем благоприятно.
– Это и есть причина, побудившая меня спросить вас о принадлежности к масонству, – заключил Бель-Иль.
– Я знаю о неприязни двора к масонам, – ответил Сен-Жермен. – Неужели у вас создалось впечатление, будто я принадлежу к ним?
– Нет, – ответил Бель-Иль. – Разве что когда вы заговорили о просвещенных умах. Святоши за эти слова готовы предать анафеме. Они полагают, что обладание светом – исключительно их привилегия!
И он расхохотался.
За салатом с говядиной последовала речная рыба с подливой из раков. Сен-Жермен отметил про себя, что повар не знает, как избавиться от тинистого привкуса, который часто портит речную рыбу; а надо всего-то добавить чуть-чуть белого уксуса в самом начале варки.
– Видите ли, господин граф, – продолжил Бель-Иль, – дело в том, что мы с господином послом весьма рады видеть вас в Вене.
Себастьян насторожился.
– Благодарю за комплимент.
– Он небескорыстен, – продолжил Бель-Иль, усмехнувшись. – Миссия, которой я облечен, – говорю вам это по секрету, – имеет целью склонить императрицу и ее супруга к духу мира. С тысяча семьсот сорокового года Австрия ведет беспрестанные войны, из-за которых слабеет и теряет земли – Силезию, например, уступленную Пруссии. Ее попытка захватить Баварию тоже обернулась неудачей.
– Однако вы сами сражались против нее и ее союзников, – заметил Себастьян.
– Конечно, – согласился маршал. – Со времени восшествия на престол императрица вела себя как женщина, которую постоянные нападения врагов вынудили потерять хладнокровие. Правда, ее страна долго не могла избавиться от своего наваждения, турок. А едва те присмирели, как вдруг, откуда ни возьмись, словно Жеводанский зверь, выскочила тень Фридриха Прусского. А тут еще Баварское дело вывело ее из себя. Она решила, что может завладеть Баварией. Хотя это вызов здравому смыслу. Некоторые из ее врагов реальны, другие нет. В общем, она пустилась в бессмысленные военные предприятия.
Он прервался, чтобы оценить впечатление от своих слов. Себастьян внимательно слушал, сознавая, что его собеседник – один из известнейших военачальников своего времени. Удовлетворившись произведенным эффектом, Бель-Иль продолжил:
– Силезия фактически отходит Фридриху, как Фландрия Франции. Невозможно удержать территории, слишком удаленные от центра власти. Теперь императрица должна это понять. Дело с императорским троном сейчас улажено. Однако король Людовик считает, что, несмотря на боевые действия против нее и ее будущего супруга Карла Лотарингского, в которых я сам участвовал, Австрия является естественным союзником Франции. Король даже убедил Россию поддержать Австрию в ее борьбе против завоевательной политики Фридриха Второго, короля Пруссии. Вы вызвали прилив интереса к Франции, тем более что сами не имели в этом никакой политической корысти. Или, по крайней мере, казалось, что не имели.
Себастьян убедился, что сведения и расчеты Банати оказались верны. Потом его мысли приняли другой оборот: выходит, его рассматривают как невольного защитника интересов Франции, тогда как на самом деле он – тайный агент России. Это неожиданно. Но знает ли маршал, что он находится в Австрии как голландский подданный?
– Для поддержки нашего влияния в этой стране, – поддакнул Франкевиль, – такой блестящий человек, как вы, господин граф, – настоящая находка.
Уж не предлагают ли ему таким образом стать агентом Франции?
– Позвольте сказать, что устроенный вами прием отличался таким блеском и изысканностью, какие не часто встретишь не только в Вене, но и при самом дворе, – сказал Бель-Иль. – Не говоря уж о вашем столе! – добавил он, усмехнувшись.
– Вы мне льстите, – ответил Себастьян.
– Я нашел довольно пикантным, что вы пригласили посла Пруссии. Заметили, что он сидел словно на угольях? – спросил Франкевиль. – Не сомневайтесь, он наверняка сообщит в Берлин о вашем вечере. Пруссакам было бы нелегко одержать верх над таким посланником, как вы. Особенно с их колбасой, кашей, черным хлебом и пивом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130