Он захотел было воззвать к ее разуму, но скоро понял, что это бессмысленная и даже рискованная затея.
Та история, которую она выплеснула на него тут же, весьма мало напоминала тот беспристрастный рассказ, который он услышал от мисс Трент на улице. Теофания никогда намеренно не лгала, просто сегодняшние события она видела исключительно через призму своих представлений, а это неизбежно вызвало серьезное искажение правды. Любой человек, не знакомый с фактами, выслушав ее версию, решил бы, что сначала Пейшенс, удовлетворяя свой невероятный эгоизм, таскала своих спутников за собой по всему городу в поисках нужных только ей покупок, затем стала кокетничать с Линдетом, что было бы занимательно, если бы не было так неприлично, и, наконец, горя единственным желанием стать центром всеобщего внимания, она состряпала дешевую сцену, бросившись на дорогу для того, чтобы эффектно «спасти» мальчишку, которому совершенно ничего не угрожало. По мнению Теофании, этот отвратительный малолетний воришка находился вне опасности, но Пейшенс снискала лавры героини, чем ввела в полное заблуждение Линдета, равно как и господина Бэлдока, который на поверку оказался весьма низким и вульгарным типом, обладающим такими отвратительными манерами, которых Теофании никогда не приходилось видеть раньше.
Было еще много чего в том же духе. Главным пунктом обвинения всех спутников Теофании было их хладнокровное – даже не позаботились о том, чтобы хоть формально спросить разрешения! – присвоение ее коляски. И хотя на самом деле коляска принадлежала ее тетушке, та поручила ее Теофании, а вовсе не Пейшенс. И на этой коляске предполагалось отвезти домой грязного и оборванного воришку, которого следовало на месте преступления передать в руки констебля. Это оскорбление венчало собой все остальные, и глаза Теофании полыхали огнем, когда она рассказывала о нем. Она не отрицала, что не смогла сдержать своих чувств. Все обиды она снесла без единой жалобы, но когда дело дошло до ее коляски… Это было уже слишком!
Улучив крохотную паузу в обличительном монологе Теофании, Совершенный тут же воспользовался этим редким случаем и сказал, что это действительно переходит все границы. Он сказал, что потрясен известием о том, что у Линдета и мисс Трент оказалось так мало понятий о приличиях, которые бросили Теофанию на произвол судьбы в «Королевской Голове», а сами отправились кататься по городу с грязным и оборванным воришкой в том, что безусловно является коляской Теофании. Он сказал, что их следует проучить как следует. И достаточным наказанием для них будет обнаружить по возвращении в «Королевскую Голову», что птичка вылетела из клетки.
– Да! – согласилась Теофания, все еще икая от рыданий. – Только если я прикажу Джону седлать лошадей, он не подчинится. Потому что он достойный презрения старикашка и всегда относился ко мне как к малолетнему ребенку.
– Я сам отвезу вас домой, – с ослепительной улыбкой предложил Совершенный.
Она взглянула на него, выпучив глаза.
– Вы?! В вашем фаэтоне?! Сейчас?!
Он утвердительно кивнул. Она тут же вскочила с места и радостно воскликнула:
– О да!!! Мне это будет больше всего по душе! Мы им даже записки не оставим!
– В самом деле, это совершенно необязательно, – искренне отозвался он.
Слезы пропали, как не бывало. И если осознание того, что с ней плохо сегодня обошлись, все еще отзывалось обидой, она постаралась забыть о ней по крайней мере на время, ведь ей предстояла перспектива быть отвезенной домой самим Совершенным!
Миссис Андерхилл была шокирована, когда услышала о том, что произошло в Лидсе, но несмотря на то, что сэр Уолдо не стал препятствовать Теофании рассказывать так, как ей нравилось, реакция тетушки на услышанное была совсем не такой, какую ожидала и какая была бы приятна ее племяннице. Она сказала, чего никто не мог ожидать, что произойдут столь драматические события.
– То, что миссис Чартли отпустила Пейшенс с тобой в эту поездку, меня очень удивило, потому что я думала, что она этого никогда не позволит. И сама миссис Чартли тоже была бы по меньшей мере удивлена, если бы узнала о том, что мисс Трент нисколько не позаботилась о ее дочери. Что она скажет, когда обо всем узнает?.. Мисс Трент, конечно, не могла воспрепятствовать этому, поскольку, как я поняла, произошло то, что никто не мог ожидать. Слава Богу, у мисс Трент хватило сердечной доброты остаться с Пейшенс! По крайней мере, миссис Чартли не может сказать, что мы оставили ее дочь на произвол судьбы и на его светлость. Причем последнее обстоятельство особенно не понравилось бы ей! Нет, я не хочу сказать про него ничего плохого, надеюсь, тебе не нужно это объяснять? И вам, сэр Уолдо? Клянусь, никогда еще мне не приходилось сталкиваться со столь достойным джентльменом, – включая вас, разумеется, – но миссис Чартли… Это очень милая женщина, но у нее очень строгие понятия о приличиях!
Этот монолог явно не пришелся по вкусу Теофании. Опасные огоньки заблестели в ее глазах. Завидев их, тетушка почувствовала пробуждение мрачных предчувствий. Миссис Андерхилл оставалось только молить Бога, что с Теофанией сейчас не случится очередная истерика. Она проговорила слабым голосом:
– Фанни, девочка моя, нет никаких причин так волноваться! Если честно, то я могу понять твое оправданное раздражение. Как же? Человек хочет домой, а вынужден ждать. Но с другой стороны, ты же не хотела оставить бедняжку мисс Чартли без помощи? Ведь не хотела, а? Я знаю, что не хотела! Это было бы очень некрасиво. Зато сэр Уолдо через некоторое время отвез тебя домой на своем фаэтоне, и я думаю, тебе это понравилось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114