Артур покраснел и встал, чтобы раскланяться. Миссис Андерхилл в сильном замешательстве мягко удержала его за руку и выразительно посмотрела на него, но Теофания, вздернув плечико, сказала, что он такой же зануда, как и его сестры.
– Мне пора идти, мэм, – сказал Линдет. – Будьте так любезны, передайте Шарлотте, что мне очень жаль, что она все еще больна, и пусть будет осторожна, чтобы ее не цапнул краб, когда она будет купаться в море. Ты идешь, Лоури?
– Нет, не жди меня! Я тут подумал, мисс Вилд, может, нам поехать потанцевать на один из вечеров в Хэрроугейт – вместо ridotto? Как вы отнесетесь к этому, мэм? С мисс Трент, разумеется, или какой-нибудь другой старшей дамой, если кого-нибудь можно будет уговорить?
У Теофании загорелись глаза, но мисс Андерхилл находилась в явном замешательстве.
– О, нет-нет! Не зовите ее с собой, мистер Кальвер, потому что мистер Берфорд, дядя Теофании, ее опекун, именно это ей и запрещает! Она еще не выезжает в свет, и он не поймет, если она поедет на танцы, и за это его трудно винить, не так ли?
– Это не он, это все тетя Берфорд! – сказала Теофания. – Она просто изверг! Почему мне нельзя поехать на танцы в Хэрроугейт? Я поеду, поеду!
Линдет вышел из комнаты, слыша за собой громовые раскаты начинающейся бури. По ступенькам спускалась мисс Трент. Рядом с ним она задержалась и вопросительно взглянула на него.
– Ну, как там? Скажите мне сразу. Ridotto?.. Он расхохотался.
– Да! А миссис Андерхилл еще добавила масла в огонь, сказала, что не отпустит ее на танцы в Хэрроугейт.
Мисс Трент на секунду прикрыла глаза.
– Понимаю. Как благоразумно вы улизнули оттуда, сэр! Если бы и я могла так! Она ведь теперь будет дуться несколько дней!
14
Теофания успокоилась благодаря мисс Трент, которая, когда они остались одни в комнате, дала ей пищу для размышлений. Она весело сказала, что, конечно, понимает, что Теофания устала от поклонников, но она думала, что Теофания найдет лучший способ избавиться от них. Та непонимающе уставилась не нее.
– Ничто так не отпугивает мужчину, как серия истерик, но все же репутация женщины с дурным характером может тебе в дальнейшем повредить. А то, что ты так себя ведешь с тетей, – я не думала, что ты такая неблагодарная! Что ты будешь делать, если распугаешь всех своих поклонников?
– Я… я… это невозможно, – заикаясь, пробормотала Теофания.
– Это может случиться гораздо раньше, чем ты думаешь, – ответила Анцилла. – Ты уже добилась этого с лордом Линдетом, и, если я не ошибаюсь, мы не скоро увидим в Степлзе Артура Миклби. Твоя тетя сказала мне, что ты пренебрежительно отзывалась о его сестрах. Как это глупо, Фанни! И как невоспитанно! Как ты могла так поступить?
– Меня это не волнует! Я только сказала, что они зануды, а это так и есть! И на Артура мне тоже наплевать! И я не прогоняла Линдета! Он просто ревнует меня к своему кузену за то, что тот учит меня править каретой! Стоит мне улыбнуться ему… Почему ты не меня так смотришь? Говорю тебе…
– Не трать силы понапрасну, – прервала ее мисс Трент. – Поверь, у меня еще больше причин сердиться, чем у тебя. Не смотри на меня такими удивленными глазами! Когда твоя тетя Берфорд поручила мне быть своей компаньонкой, она особенно хотела, чтобы я научила тебя, как вести себя в обществе, и раз я не предупредила тебя, что своим поведением ты вызываешь у людей отвращение, значит, я не справилась со своим поручением.
– Отвращение? Я? Это неправда! – побелев от возмущения, воскликнула Теофания.
– Если ты перестанешь упиваться своей красотой и позволишь себе хоть на минуту задуматься, мне кажется, ты поймешь, что это правда, – ответила мисс Трент. – До того, как ты начала считать себя эталоном, не подлежащим критике, ты все-таки следила за собой, не позволяя себе срываться в присутствии посторонних, на за последние несколько недель ты, похоже, так выросла в собственных глазах, что считаешь, что можешь вести себя как угодно, даже разнуздано, и все по-прежнему будут тобой восхищаться! Ты очень ошибаешься! Это все, что я хотела тебе сказать, и я сказала это только потому, что не могу простить себе, что не предупредила тебя, что так вести себя нельзя!
Вслед за этим она открыла книгу и погрузилась в чтение, ни взглядом, ни жестом не выдав, что она слышала хоть слово из гневной тирады, обращенной к ней. Теофания, хлопнув дверью, вышла из комнаты и не спускалась до самого ужина; но, судя по тому, что вечером она была сама мягкость, даже ласково разговаривала с Шарлоттой и вежливо с тетушкой, мисс Трент с удовлетворением предположила, что ее слова возымели действие. По отношению к ней самой Теофания вела себя с холодным высокомерием, которое не растаяло и на следующее утро, когда та отвергла все предложения своей компаньонки, пытавшейся каким-то образом ее развлечь. Поэтому мисс Трент, ничуть этим не обескураженная, предоставив Теофании возможность действовать по собственному (а, скорее всего, мистера Кальвера) усмотрению, воспользовалась случаем навестить миссис Чартли и отправилась в дом священника, прихватив с собой рецепт маринования белых грибов. Шарлотта капризничала и отказалась ехать с ней, поэтому, заехав в «Корону» и оставив там большой пакет, который позже должен был забрать курьер, она направила двуколку во двор пасторского дома.
Миссис Чартли встретила ее в утренней гостиной как всегда очень радушно. Она поблагодарила ее за рецепт, справилась о здоровье Шарлотты и, когда Анцилла уже собиралась раскланяться, попросила ее присесть на пару минут.
– Я очень рада видеть вас, мисс Трент, – сказала она, – потому что, возможно, вы ответите мне на вопрос, который меня сильно беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114