Однако юной матери не пришлось порадов
аться даже первым шагам своего ребенка. Когда Биллу исполнилось семь мес
яцев, Джилл подхватила сильнейший грипп, перешедший в воспаление легких
, и все "декокты"
Харли и антибиотики Гортензии оказались бессильны. Джилл схоронили ряд
ом с ее матерью.
Гортензия и Аманда помогали, как могли, а еще год спустя Аманда сама стала
бабушкой.
Гортензия, не имевшая собственных детей, возилась с новорожденной Мэри,
потом мчалась к двухлетнему крепышу Билли и была совершенно счастлива.

Еще три года спустя Мэри осиротела, обретя тем самым сразу двух бабушек, с
лучился эпохальный переезд в Кривой домишко, а Билла Уиллингтона в первы
й раз обозвали ублюдком.
Он дождался возвращения деда из леса и задал ему вопрос. Серьезно и абсол
ютно по-взрослому выслушал тихий ответ, а уже на следующий день в Грин-Вэ
лли случился грандиозный скандал. Посреди бела дня пятилетний пацан вош
ел в магазин Джоса Бримуорти, деловито забрался на прилавок и изо всех си
л двинул кулачком Джосу по носу. Свидетелей было много, но в магазине мгно
венно воцарилась мертвая тишина. Билли Уиллингтон слез с прилавка и ушел
домой.
Как это ни странно, именно с тех пор его не трогали. Никто и никогда. Ни в шко
ле, ни во время обычной мальчишеской возни Ц это сверстники, а взрослые…
Взрослые воздерживались от замечаний юному Биллу, даже когда он несколь
ко перегибал палку.
Тем не менее, он не стал хулиганом и балбесом. Для этого у него был слишком
хороший друг Ц его дед.
Лондон ошеломил его, но только в первый момент. Харли отправил внука к сво
ему старому армейскому дружку, Морису Каннагану, который к тому времени
занимал уже должность суперинтенданта в Скотланд-Ярде, в отделе уголовн
ой полиции.
Сильный и рослый не по годам парень пришелся ко двору. Билла окружали сур
овые, грубоватые мужчины. Если его и опекали, то делали это ненавязчиво и д
овольно скупо. Но именно среди этих мужчин, вечно небритых и невыспавших
ся, скорых на не вполне цензурную брань и не имеющих понятия о хороших ман
ерах, он обрел настоящих друзей.
Когда ему исполнилось двадцать четыре, его взяли в Особый отряд. К тому вр
емени он знал Лондон Ц а в особенности его дно Ц лучше, чем Харли знал св
ой лес, умел стрелять без промаха, драться и раскручивать самых неразгов
орчивых задержанных в течение пары минут.
Он был профессионалом, знал и любил свое дело, хотя время от времени ощуща
л странную тоску. Слишком много грязи. Слишком много порока. Слишком мног
о боли, крови и человеческой подлости.
Особый отряд занимался тяжкими преступлениями и особо сложными задерж
аниями насильников, убийц и вообще закоренелых и профессиональных прес
тупников. К двадцати пяти годам Билл Уиллингтон узнал, что убивают и за не
сколько шиллингов, на панель выходят за дешевую выпивку, а за дозу наркот
ика могут продать собственного ребенка. Он видел искалеченные трупы, вын
имал из петли проституток, вытаскивал из помоек новорожденных младенце
в, завернутых в грязное тряпье, а в награду получал пулю и нож.
Все чаще ему снился дед, Грин-Вэлли, а еще Ц какая-то девчонка, чьего лица
он никак не мог вспомнить, проснувшись. Помнил только, что они с ней стояли
под старой яблоней в саду и не то разговаривали, не то молчали Ц не пойме
шь. Он очень хотел хоть раз увидеть и запомнить ее лицо, но ничего не получ
алось.
По повадкам и даже внешнему виду Билл стал напоминать волка, этакого худ
ого зимнего волка, обманчиво тощего и нескладного. На самом деле под его к
ожей перекатывались стальные мускулы, а острые нюх и глаз делали его сме
ртельно опасным для преступников противником. Инструктор по рукопашно
му бою души в нем не чаял, а проститутки, поставлявшие в Ярд информацию, на
перебой врали друг дружке о том, каков "красавчик Билли" в постели.
Женщины в его жизни… Нет, пожалуй, их не было. Был первый опыт, жгучий и стыд
ный, оставивший мерзкий привкус дешевого вина во рту. Были короткие связ
и по "оперативной" надобности. Была одна, едва ли не вдвое старше его, женщи
на, которую он, наверное, немного любил. Или думал, что любил. Скорее, их прос
то свело взаимное одиночество и желание заполнить беспросветные ночи х
отя бы иллюзией тепла. Она была вдовой одного из сослуживцев Билла, погиб
шего во время операции. В Отряде об этой связи знали, не одобряли, но и не по
рицали. Все кончилось как-то само собой, она просто продала квартиру и уех
ала на север, в свой родной городок. Билл провожал ее на поезд. Они избегал
и смотреть в глаза друг другу и, кажется, оба испытали облегчение, когда по
езд тронулся.
Потом случилось то, что случилось, и он вернулся домой, ощущая себя не чело
веком, а, скорее, выжженной пустыней в человеческом облике. Яркие краски и
свежие запахи заставляли его морщиться и прикрывать глаза.
В виске поселилась ноющая тупая боль…
Которая закончилась в тот миг, когда он увидел Мэри. Услышал ее смех. Утону
л в ее глазах.
Теперь эта боль вернулась.
Полчаса назад, в ее кабинете.
Такое ощущение, что ему с размаху приложили по роже горячей сковородкой.

Ха, он даже не разглядел лицо Грейсона.
Интересно, каким он стал? В детстве был чистенький и розовенький, что твой
поросеночек.
Впрочем, ничего плохого о нем тогда сказать было нельзя. Зубрила и чистюл
я, первый ученик, однако списывать всегда давал, не ябедничал, не стучал на
курильщиков и даже однажды заступился за Билла перед учителем, хотя про
фиту ему в том никакого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44