Теперь Аздрубал знает, кто его истинный друг. Все кончается свадьбой графа и Клариче.
В этот осенний сезон 1812 года вместе с Россини для создания новых опер были ангажированы и некоторые известные в те годы композиторы. Их успех подогрел рвение нашего героя. Хотелось написать что-нибудь не хуже этих знаменитостей. А может быть, и лучше?… Нет, Россини не был честолюбив. Просто его небезосновательная уверенность в своих силах позволяла ждать хороших Результатов. Конечно, давало себя знать и авторское самолюбие – почему его создание не может быть лучше других? А еще тут сказывался и задор молодости…
Во всяком случае, Джоаккино с жаром взялся за работу. А она спорилась. У молодого маэстро уже накопился кое-какой опыт. Писалось легко и с удовольствием. Вот, например, дуэт журналиста Маркобио и кавалера Джокондо «Множество прорицателей на земле». Ведь в нем – весь Россини, остроумный и неожиданный! Такой, каким мы его встретим в «Итальянке в Алжире» или в «Золушке». А ария Клариче «Отзвук милосердия»? Сколько в ней нежной лирики и психологической наполненности! В то же время в мелодии бьется какой-то внутренний пульс, помогающий выразить чувство благородной уверенности. Эта находка вновь возникнет в известной арии Танкреда «После всех волнений» в опере «Тан-кред». Но это будет впереди, а пока юный маэстро пишет свой «Пробный камень», который стал его своеобразным испытанием на зрелость.
Всегда с большим удовольствием и выдумкой Джоаккино сочинял ансамбли. Сколько симпатичных, оригинальных и смешных приемов можно там использовать! Взять хотя бы секстет из конца I акта, чей комизм всегда вызывал бурную реакцию слушателей. Постоянно повторяемое в нем «турецким купцом» слово «sigillara» («опечатывание») даже стало вторым названием оперы по всей Ломбардии.
Успех был полный. После премьеры, состоявшейся 26 сентября 1812 года, опера выдержала более 50 представлений. И принималась слушателями неизменно с горячим одобрением. Стендаль писал, что она «создала в театре „Ла Скала“ эпоху радости и восторгов. Чтобы ее послушать, толпы людей прибывали в Милан из Пармы, Пьяченцы, Бергамо и Брешии и из всех городов за двадцать миль в округе. Россини стал первым человеком своего края; всем хотелось во что бы то ни стало его увидеть». Оперы других авторов, звучавшие в театре «Ла Скала» в этот сезон, каким бы громким успехом раньше ни пользовались, теперь никого не интересовали. На устах у всех был только Россини. Восхищаясь его музыкой, поговаривали даже, что в образе Маркобио, невежественного самонадеянного и продажного журналиста, в опере дается карикатура на миланских борзописцев. Может быть, именно этого и хотел Романелли. Кстати, он же за это и расплачивался, поскольку на него миланская пресса обрушила свое суровое суждение. Музыка же Джоаккино была принята с воодушевлением.
На следующий день после премьеры, 27 сентября, газета «Миланский курьер» писала: «Россини – молодой гений, который подает надежду, что достигнет превосходных результатов. Воспитанный на принципах строгой школы, он отличается от множества современных композиторов великолепным и живым колоритом, самобытным стилем и своего рода обдуманной простотой кантилены… кажется, что композитор избрал серединный путь между немецкой формой и итальянской мелодией. Не все главные номера равноценны по мысли и развитию, но большинство, и в особенности оркестровые, обнаруживают соблюдение самой искусной гармонии и делают честь его уму, равно как и его вкусу».
Музыка была так прелестна, что подействовала даже на генерала, командовавшего войсками в Милане. Джоаккино исполнилось тогда 20 лет, и ему предстояло идти в армию. И неизвестно, чем бы все это кончилось, ведь Италия вместе с Наполеоном принимала участие в походе на Россию, если бы не благорасположение командующего, освободившего композитора от воинской повинности. Так, по собственному признанию, очаровательный юноша «был сохранен для мирных занятий» и перед ним открылся нелегкий путь к созданию блистательно легких звуков его произведений, мудрых и насмешливых, воспевающих свободу и исполненных проникновенной лирики, путь к шедевру. Ведь это был РОССИНИ…

Глава 5.
СЧАСТЛИВЫЙ 13– й ГОД, ИЛИ МУЗЫКА, СТАВШАЯ ОРУЖИЕМ

Итак, испытание в «Ла Скала» окончилось благополучно. Успех «Пробного камня», сделавший имя Россини известным, поставил молодого композитора наравне с самыми известными музыкантами. Джоаккино всего 20 лет, а он уже автор шести опер, каждая из которых явилась очередным шагом на пути совершенствования композиторского мастерства. Яркость мелодики и искусство развития музыкального материала, живость музыкально-сценических ситуаций и богатство оркестра – все это было ново, необычно и не всегда встречало понимание у слушателей. Но признание все-таки пришло. Обычно порицания исходили от завистников и всевозможнейших рутинеров, для которых был невыгоден контраст со смелыми и свежими произведениями Россини. Конечно, не все замечания были неправильны. Джоаккино и сам видел многие недостатки своих опер. Однако как же могло быть иначе, если надо было приспосабливаться и к исполнителям, и к оркестрам, если постоянно надо спешить! А не спешить просто нельзя! Ведь необходимо помогать родителям с бабушкой, а за каждую оперу платили совсем немного: 200 – 250 лир. Вот и приходилось вертеться.
Успех «Пробного камня» принес сразу несколько новых предложений. Импресарио театра «Сан-Моизе», которым тогда был некий Чера, дал Джоаккино сразу два либретто. И оба – одно хуже другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95