вдоль прохода стояли личные телохранители короля.
Наконец появились и они: король, его совет, личные слуги, посреди них
вели пленника. У воинов севера есть поговорка: "Мужчина не должен хромать,
пока у него ноги одинаковой длины". И Рагнар не хромал. Но ему трудно было
держаться прямо. Гутред обошелся с ним не мягко.
Вельможи отступили от края ямы, на краю ее остался пленник. Он
улыбнулся сломанными зубами, руки его держали сзади сильные воины. На
пленнике по-прежнему была его одежда из просмоленной козьей шкуры, которой
он обязан своим прозвищем "Волосатые Штаны". Архидьякон Эркенберт
протиснулся вперед, чтобы посмотреть на него.
- Это змеиный двор, - сказал он.
- Орм-гарт, - поправил Рагнар.
Священник снова заговорил - на упрощенном английском, принятом среди
торговцев:
- Знай следующее. У тебя нет выбора. Если станешь христианином,
сохранишь жизнь. Как раб. И тогда никакого орм-гарта. Но ты должен стать
христианином.
Рот викинга презрительно скривился. Он ответил на том же языке
торговцев:
- Вы жрецы. Я знаю ваш разговор. Ты говоришь, я буду жить. Как? Как
раб, ты говоришь. Но ты не говоришь, а я знаю. Без глаз, без языка. С
подрезанными сухожилиями, никакой ходьбы.
Он начал распевать.
- Я сражался тридцать зим, всегда был впереди, всегда рубил мечом. Я
убил четыреста человек, изнасиловал тысячу женщин, сжег множество церквей,
продал много детей. Многие плакали из-за меня, но я никогда не плакал
из-за них. И вот я пришел к орм-гарту, как Гуннар, рожденный богом.
Делайте, как хотите, пусть блестящие черви жалят мне сердце. Я не буду
просить о милости. Я всегда отвечаю ударом меча!
- Кончайте с ним! - рявкнул Элла, стоявший за викингом. Стражники
начали подталкивать его вперед.
- Стойте! - остановил их Эркенберт. - Сначала свяжите ему ноги.
Несопротивлявшегося викинга грубо связали, подтащили к краю,
поставили на самом краю, потом - он посмотрел на молчаливую толпу -
столкнули вниз. Он упал ногами вперед, с грохотом упал прямо на клубок
змей. Они зашипели и набросились на него.
Человек в волосатых брюках и кожаной куртке рассмеялся, лежа на
земле.
- Не могут прокусить, - сказал кто-то разочарованно. - У него слишком
плотная одежда.
- Но можно ужались в руки и лицо, - возразил хранитель, ревниво
оберегающий достоинства своих подопечных.
Одна из самых больших гадюк действительно лежала всего в нескольких
дюймах от лица Рагнара, они смотрели в глаза друг другу, раздвоенный язык
змеи почти касался щеки пленника. Наступила долгая пауза.
И вдруг голова человека метнулась в сторону, он широко раскрыл рот.
Забились змеиные кольца, рот наполнился кровью, змея лежала без головы.
Снова викинг рассмеялся. Медленно он начал перекатываться, сгибая тело со
связанными руками и ногами, стараясь всем своим весом опуститься на змей.
- Он убивает их! - со смертельной обидой закричал хранитель.
Элла с отвращением шагнул вперед, щелкнул пальцами.
- Ты и ты. У вас крепкие сапоги. Вытащите его оттуда.
- Я тебе этого не забуду, - негромко сказал он расстроенному
Эркенберту. - Ты всех нас выставил дураками.
- А теперь развяжите ему руки и ноги, разденьте и свяжите снова. Ты и
ты, принесите горячей воды. Змеи любят тепло. Если мы согреем ему кожу,
змеи пойдут к нему.
- Еще одно. На этот раз он будет лежать неподвижно, чтобы помешать
нам. Привяжите одну руку к телу, а к запястью привяжите веревку. Так мы
заставим его двигаться.
Пленника, по-прежнему улыбающегося и молчащего, опустили снова. На
этот раз сам король направлял спуск к тому месту, где было больше всего
змей. Змеи тут же поползли к теплому телу, от которого на холоде шел пар.
Женщины вскрикивали в отвращении, представляя себе, как трутся чешуйки
гадюк о голую кожу.
Король дернул веревку, снова и снова. Рука двинулась, гадюки
зашипели, одна обеспокоенная ужалила, ощутила плоть, ужалила еще и еще,
впуская в тело человека свой яд. На глазах зрителей медленно, медленно
лицо его стало меняться, разбухать, синеть. И когда его глаза и язык
распухли, он в последний раз заговорил.
- Gnythja mundu grisir ef galtar hag vissi, - сказал он.
- Что он говорит? - зашептались в толпе. - Что это значит?
- Я не понимаю по-норвежски, - подумал Шеф, глядя со своего места. -
Но я знаю, что ничего хорошего это не предвещает.

"Gnythja mundu grisir ef galtar hag vissi". Эти слова звучали в
сознании могучего человека несколько недель спустя и сотни миль к востоку.
Человек стоял на носу большого корабля, медленно приближающегося к берегу
Зеландии. Он услышал эти слова совершенно случайно. "Говорил ли Рагнар с
собой?" - размышлял он. - "Или знал, что кто-нибудь услышит, поймет и
запомнит?" Маловероятно, чтобы при английском дворе оказался человек,
знающий норвежский достаточно, чтобы понять слова Рагнара. Но у умирающего
бывают озарения. Может, он видит будущее. Может, Рагнар знал или
догадывался, к чему приведут его слова.
Но если это слова судьбы - а такие слова всегда найдут свое
выражение, - то странными путями дошли они до него. В толпе вокруг
орм-гарта стояла женщина, наложница одного знатного англичанина, "lemman",
как называют англичане таких женщин. Но до того, как хозяин купил ее на
рынке рабов в Лондоне, она исполняла ту же роль при дворе короля
Мельсекнейла в Ирландии, а там многие говорили по-норвежски. Она услышала
слова Рагнара и поняла их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23