Надя вспомнила рассказ таксиста-гида о немецкой артиллерии, «простреливавшей здесь все вдоль и поперёк»…
— Сколько искромётной радости в ребячьих голосах! Хочется вот так же, не задумываясь, во всю ивановскую кричать, смеяться, прыгать вместе с ними!
Радуясь солнцу, теплу, деревьям, птицам, букашкам и муравьишкам и этой благоухающей яри травы-муравы!
Жос обнял её:
— Милая! Отбрось эту нашу взрослую условность: здесь только я, да ты, да эти ребятишки. — Жос звонко рассмеялся: — Валяй вопи, визжи, кувыркайся!.. Вот так! — Жос весело заулюлюкал по-тирольски и тут же сделал стойку на руках. Ребятишки внизу даже притихли.
Надя, всплеснув руками, расхохоталась:
— Добрый мой! Именно потому, что я беспредельно счастлива, где-то в душе и содрогаюсь от страха!.. Беда наша в том, что если не разумом, то кожей чувствуем: не может быть всё время хорошо. Вот и завидую этим малышам: они резвятся не рассуждая.
Жос подхватил её и закружился.
* * *
Пройдя немного, они оказались перед арочным павильоном, увенчанным восьмиугольным «фонариком». В середине восемнадцатого века это были ворота потешной крепости «Петрштадт». Жос успел заглянуть в путеводитель таксиста и пояснил Наде, что крепость, от которой теперь, кроме этих ворот, ничего не осталось, была сооружена по велению Елизаветы Петровны для племянника — будущего Петра III на дарованных ею бывших меншиковских землях, что здесь были когда-то крепостные стены, башни, даже артиллерия из двенадцати пушек, а на прудах — пушечные корабли.
Двинулись дальше по аллее и вскоре увидели небольшое двухэтажное здание, окрашенное в малиновый с белыми просветами цвет, — дворец Петра III. Надя заметила:
— Похоже скорей на загородный особняк, а не на монарший дворец!
— А мне не кажется это странным, — объяснил Жос, — дворец строился до восшествия Петра III на престол, и скромность постройки говорит скорее о сдержанном отношении царствующей Елизаветы к своему племяннику. Этим можно объяснить и довольно скромную отделку комнат здесь, внизу, наряду с пышностью тех, которые отделывались в царствование Петра III за год до его умерщвления.
Наде представилось все связанное с заговором Екатерины против царствующего её мужа, и она спросила:
— Как?.. Здесь… В этом здании?
— Нет, в Ропшинском дворце.
Несколько в стороне, на краю газона, в тени огромного дуба, находилась мраморная скульптурная группа. Жос и Надя приблизились к ней.
— Амур и Психея!.. Копия с оригинала Кановы, — Жос оглянулся. — Я протестую!.. Они здесь целуются невесть сколько, а мы смотри на них!
Он обнял Надю и тут услышал скрипучий старушечий голос:
— Срам какой!..
Надя испуганно отшатнулась, но Жос удержал её за руку, и они, не поворачиваясь к ворчащей старухе, зашагали в сторону «Китайского дворца». Надя беззвучно смеялась, а Жос зло бормотал:
— Черт знает откуда взялась эта ведьма?! Вокруг никого не было, клянусь!.. Теперь не уймётся до вечера: «Современная молодёжь, современная молодёжь!» «В греческом зале, в греческом зале…»
* * *
В загородную резиденцию Екатерины II — «Китайский дворец» — они не попали. Дворец, как и другие, открывался в 11 часов. И пришлось нашим друзьям довольствоваться справкой из книжицы таксиста. Усевшись на парковой скамейке, они вычитали, что дворец этот был закончен постройкой тем же зодчим Антонио Ринальди несколько позже дворца Петра III.
Дворец был отгорожен узорными чугунными решётками не больше метра высотой.
— Попади мы сюда, Наденька, позже, — пояснил Жос, — и смогли бы увидеть в «китайских залах» множество старинных ваз, дорогих, редкостных фарфоровых украшений, знаменитые красно-чёрные китайские лаки и набивные шелка изумительной ручной работы. Но отделку здесь выполняли наши крепостные мастера.
— Жаль, что дворец пока закрыт.
— Да, до открытия ещё полчаса, а нас ведь ждёт таксист… Впрочем, стоп! Кажется, мы сумеем заглянуть в здание через окна! Глянь: служительница отворяет ставни. Окна светлые, подоконники низко, и неширокое здание пробивается насквозь солнечным светом… Давай прокрадёмся под окна и попробуем разглядеть убранство нескольких залов.
— Не зря тебя обругала старуха, ведёшь себя как озорник!
— Пусть так! Но я буду не Жос Тамарин, если не покажу тебе, девочка, здешних неповторимых узорных паркетов, зала Муз, стеклярусного и «Китайских» кабинетов!.. Но пока женщина не распахнула всех ставен, давай отойдём поодаль.
— Обрати внимание на эти великаны дубы вокруг дворца, — вскинула глаза Надя, — поди, посажены одновременно с постройкой здания, чтобы составить архитектурное целое.
— Ты умница, девочка! В три обхвата они, эти великаны, и каждому более 220 лет!.. В своей молодости они видели и Петра III, и Екатерину II… А вот сейчас видят нас, влюблённых, и будут свидетелями, как мы перелезем через ограду и станем заглядывать в окна!.. Пора!
Вокруг не было ни души. Жос подхватил Надю и помог перелезть через решётку. Когда их носы приплюснулись к зеркальным стёклам огромных дворцовых окон, Надя прошептала восторженно:
— Вот уж поистине: все остаётся людям!
* * *
Но нужно было поспешать.
Да, вот так. Жос и Надя потом будут вспоминать эти минуты, может быть, лучшие в своей жизни, а сейчас, то и дело поглядывая на часы, они ловили мгновенья счастья на бегу.
«Таков век скоростей, век неотвратимых ускорений, — подумала Надя, — и все мы, как заряженные частицы в гигантском ускорителе, мчимся под воздействием электромагнитного поля по спирали, все ускоряясь, и нет уже возможности вглядеться во все творящееся вокруг. И даже в общении с природой, искусством:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133