Толуй оказался очень умным и любознательным молодым человеком. Будь он сегодняшним студентом – опередил бы большинство своих сверстников. Но именно поэтому на его вопросы так сложно отвечать: он слишком умен, чтобы ограничиться коротким ответом, а на длинные дискуссии и пространные разъяснения она сейчас физически не способна.– Хорошо, понимаю… – откликнулся Толуй. – Но ты уже знаешь, как будешь дальше лечить Янг Вусуна?– Есть много вариантов, я еще не решила, какой выберу. Надо хорошенько подумать.Уже в следующую минуту Беатриче стало стыдно за себя. Такие отговорки в ходу у врачей, которые хотят побыстрее отделаться от пациентов, а главное, от их родственников. В повседневной практике стандартные ответы помогают выиграть время и избавиться от тягостных расспросов, но, в сущности, остаются ложью, в которой нет необходимости.Когда она начинала изучать медицину более десяти лет назад, то поклялась говорить пациентам только правду. И вот от ее высоких принципов осталась лишь пыль… Не она одна ведет себя так. Многим врачам независимо от их специальности это свойственно, чего они даже не осознают. Она-то хотя бы понимает… Впрочем, это слабое утешение.– Вернемся в зал Утренней зари, Толуй! – С завтрашнего дня она исправится. – Хочу убедиться лично, что Янг Вусуну действительно лучше. XIV Маффео с тоской наблюдал из окна, как Беатриче и Толуй медленно выходят из сада. Ли Мубай широко открыл раздвижные двери зала для медитаций – помещение будто слилось в единое целое с пространством сада…Они-то не видят Маффео, стоящего за стройными колоннами, а он их видит. Холодный воздух пронизывает его насквозь, напоминая о приближающейся зиме. Скоро, очень скоро, уже через несколько недель, Беатриче произведет на свет ребенка… Справедливо, что он придет на смену другому, старому человеку, который отойдет в иной мир. Естественный ход событий, закон природы, круговорот жизни…Маффео обхватил тонкую колонну, прислонился к ней лбом, ощущая прохладную, гладкую поверхность дерева, словно искал в ней утешения.Круговорот жизни… все верно. Но почему именно его затягивает сейчас в этот круговорот? Сколько ему еще осталось?– Взгляни на них, – тихо обратился он к Ли Мубаю, не глядя на него.Монах неподвижно стоит рядом – верный страж. Он посвятил Маффео немало времени, вернул былую подвижность его суставам с помощью золотых иголок и трав.Но сейчас бессилен спасти его от неизбежного.– Смотри, как они оба молоды… и все у них впереди.Ли Мубай вздохнул:– Ты сожалеешь, что явился на этот свет?Маффео на минуту задумался.– Нет. Ты просто угадал мои мысли. Но знаешь, мысль о скорой… – Он закрыл глаза и смолк.Почему он боится назвать вещи своими именами? Ведь это не меняет сути.– Сейчас самое время уладить все важные дела, которые я откладывал. Но жизнь прекрасна, несмотря на испытания, выпадающие на долю каждого. Никогда так остро не чувствовал этого.Ли Мубай по-прежнему смотрел в сад.– Друг мой, смерть – это всего лишь другая форма жизни, с которой начинается новая жизнь.Пораженный словами монаха, Маффео молча смотрел на него. Тот произнес эти слова почти механически, словно заученные, но в них нет невозмутимого спокойствия, обычно свойственного Ли Мубаю. Видимо, мысль о близкой смерти друга пронзила его не меньше, чем самого Маффео. Как ни странно, это придало Маффео силы и утешило.– Ли Мубай, друг мой…Монах крепко стиснул зубы. Вены на гладком черепе задергались, словно так проявлялась интенсивная внутренняя работа.– Не-ет! – вдруг закричал он.Охваченный волнением, пошатнувшись, Ли Мубай шагнул к Маффео и схватил его в объятия. Черные глаза сверкают, крылья широкого носа дрожат от волнения… Таким Маффео еще не видел Ли Мубая, обычно сдержанного, будто светящегося тихим внутренним светом.– Это несправедливо! Мы должны что-то предпринять – срочно!Маффео попытался его успокоить.– Но ведь ты сам сказал, что…– Да, твое чи, твоя жизненная энергия угасает, и никакие иглы и травы не остановят этого процесса. Но ты должен понять… – И Ли Мубай крепко, до боли стиснул его в своих объятиях.И вдруг Маффео сам поверил в то, что известно: буддийские монахи – отважные воины, обладающие недюжинной силой.– Твой пульс и язык сказали мне, – продолжал Ли Мубай, – что твое чи гаснет уже несколько дней, и чем дальше, тем скорее. Но твои глаза говорят – еще слишком рано. Запаса жизненных сил тебе отпущено на много лет. Не могу понять, почему ты угасаешь! – Он покачал головой. – Как тебе объяснить?.. Представь себе свечу… вот она горит… Воска осталось еще много. Внезапно открывается дверь, кто-то входит – и ветром задувает пламя… Да, именно так! Кто-то поставил твою свечу на сквозняк, Маффео.Не всегда улавливал Маффео смысл метафор, которыми пользовался Ли Мубай. Что он имеет в виду? Ветер задул свечу… Свеча – это его жизненная энергия. Кто устроил сквозняк?.. Кто гасит свечу?.. Неожиданно словно ударила молния – его осенило… В глазах помутилось, он зашатался. Ли Мубай подхватил его под руку, чтобы он не упал.– Не хочешь ли ты сказать… – выдавил он.Чья-то ледяная рука схватила его за горло и начала душить…Ли Мубай кивнул:– Да, именно это я и хочу сказать.– Но что это может быть?! – почти прошептал Маффео – ему не хватало воздуха. – Может быть… яд?– Не знаю. – Ли Мубай тряхнул головой и сжал губы.Никогда Маффео не видел монаха таким серьезным.– Иди к Беатриче, женщине из Страны заходящего солнца. Она знает то, чего не знаем мы. В последнее время я наблюдал за ней в лечебнице и убедился в этом. Спроси ее совета. Может быть, ее наука поможет тебе… Моя же бессильна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101