Иногда тянуло снова взглянуть на камень, погладить его, но что-то всегда ее останавливало, – может быть, боялась, что камень помимо ее воли перенесет не к Али, а в какую-нибудь ненужную страну, в ненужное время.Беатриче бережно погладила еще не рожденного ребенка. Она часто думала, что расскажет ему, когда подойдет возраст, о его отце. «Только правду, – уверяла она себя… и его. – Тебе я расскажу всю правду!»В этот момент живот страшно напрягся – пришлось вцепиться зубами в руку, чтобы не закричать от боли. Что с ней происходит?.. По-видимому, ванна не оказала ожидаемого ею расслабляющего действия. Может быть, лучше просто спокойно походить по квартире?..Но и это не помогло. Тогда ее обуял страх. Боли усиливались и повторялись все чаще. И чем сильнее они были, тем больший страх испытывала Беатриче, а с ростом страха учащались боли. Замкнутый, порочный круг, из него нет выхода… В конце концов она не выдержала и схватила телефонную трубку. II Словно в трансе, Беатриче наблюдала, как темноволосый санитар накладывает на ее правую руку манжетку тонометра. Как его имя?.. Нет сил вспомнить, хотя она довольно хорошо знает этого парня, как и другого, рыжего. Оба работают в ее больнице, часто общаются с ней в травматологическом отделении, куда доставляют больных: с подозрением на непроходимость кишечника, с почечными коликами или после несчастных случаев. В голове не укладывается, что сейчас она сама – пациентка. Вопреки рассудку Беатриче надеялась, что вот-вот очнется и все окажется кошмарным сном.Рыжий захлопнул дверцы машины «скорой помощи» и ловко вскарабкался на водительское сиденье.– Как там у вас? – обернулся он к сидящему рядом с ней санитару.– Можем ехать!Пока рыжий заводил мотор и включал сирену, другой взял лежащие поверх носилок стетоскоп и тонометр – надо измерить кровяное давление. Беатриче хорошо знала спартанское, но очень целесообразное устройство этих машин: когда-то сама работала на «скорой» – проходила хирургическую практику. Но сейчас впервые смотрела на все глазами пациентки – с радостью отказалась бы от этой роли.– Сто десять на шестьдесят! – радостно прокричал санитар.Не раз Беатриче отмечала, что санитары, как правило, в хорошем настроении. Может, от сознания, что именно они спасают людей. А ведь они просто доставляют пациентов в больницу, а тут уж ими занимаются врачи. Как складывается их дальнейшая судьба, они не знают.– Сколько недель беременности?– Тридцатая пошла.Ответила и сразу почувствовала приближение новой схватки. Рыжий даже присвистнул.– Слишком рано. А в больнице знают, что вы едете?Она кивнула.– Позвонила сначала в больницу. Коллеги из родильного отделения в курсе.– Тогда расслабьтесь, фрау доктор! – И санитар, успокаивая, ободряюще похлопал ее по руке. – Все пройдет нормально.Расслабиться… где тут, когда мутит от страха… Как врач, Беатриче прекрасно понимала, с каким риском сопряжены схватки на этой стадии. Тридцатая неделю – чересчур ранний срок. Ребенок еще не созрел, чтобы появиться на свет. Сжав зубы, она пыталась отогнать страшную картину: крошечное существо подключено к аппарату искусственного дыхания, искусственно вскармливается… Ах, и почему она сразу не выставила этого гадкого Маркуса за дверь?!Догадывается ли он, что натворил? Вряд ли… Сидит, наверное, сейчас в своей безукоризненной квартире, достал дорогущий крем для обуви из специального ящичка и замазывает царапины на итальянских ботинках. Опять схватка, сильнее, чем предыдущая… И зачем только она ела этот проклятый суши?!– Скоро будем на месте!Машина круто повернула – санитар с трудом удержался на сиденье – и с визгом шин затормозила. Водитель выключил синюю мигалку и двигатель, выпрыгнул из кабины и открыл дверцу салона.В ослепительном свете приемного отделения Беатриче увидела силуэты фигур в белых халатах. Вероятно, сестры – спешат навстречу санитарам, – а может быть, и врачи… Узнали, что на этот раз в переделку попала их коллега. А может, и обычная для больницы сутолока.Она услышала диалог рыжего с медсестрой:– Беременность тридцать недель, преждевременные схватки.– Тогда наверх, в родильное! Там уже знают?– Добрый вечер, – обратилась сестра к прибывшей. – Сейчас санитары… – И умолкла, испуганно тараща глаза. – Боже мой, Беа, это ты?!– Ну да, я, Сюзанна.И попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось, по щеке покатилась слеза. Прикусила губу, чтобы не разрыдаться.– Давай сюда, Сюзанна! – закричал Генрих через коридор. – Беа отвезут на лифте в гинекологию! А ты останься здесь!– Сущий ад сегодня! – Сюзанна схватила руку Беатриче. – Что я могу сделать для тебя?– Крепко держи меня.Сюзанна кивнула, изо всех сил сжала ей руку и помчалась в кабинет Генриха.Оба санитара толкали коляску по коридору к лифтам. Справа и слева стояли койки и носилки с больными, ожидающими своей очереди. Кто-то ждал результатов обследования, кто-то – самого обследования или выписки. Одни спали, другие беспокойно ворочались на узких койках и тихо постанывали.Весь медицинский персонал по горло завален работой. Когда ее поднимали на третий этаж, в гинекологическое отделение, Беатриче поймала себя на мысли: лучше бы задержалась сегодня на работе. И коллег выручила бы, и не встретила бы Маркуса. Наверняка он не стал бы дожидаться ее прихода. Спокойно провела бы вечер одна, у телевизора, и ничего бы с ней не случилось…Двери лифта раскрылись, ее выкатили в коридор. Перед входом в родильное отделение санитары остановились. Двери открылись еще до того, как они позвонили.– Преждевременные роды? – раздался низкий женский голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101