Толуй побледнел.– Негоже осквернять прах моего предка. Я не допущу этого.– Мы не оскверним его праха, нет! – успокоила она его, делая глубокий вдох.Что это с ней?! Сильная боль пронзила все тело. Спазм или колика?.. Тошнит… она скрючилась, ухватившись за саркофаг. Что с ней сегодня происходит?!– Что с тобой, Беатриче? Тебе плохо? – спросил Толуй с искренней тревогой в голосе.– Не знаю… пока… нет, не знаю…И вдруг ее отпустило, все прошло. Она встала, улыбнулась.– Ничего, Толуй… небольшая колика. Наверное, что-то с желудком из-за непривычной пищи. Ничего страшного.– Ты уверена?– Да-да. Обещаю тебе, Толуй: мы не причиним твоему прадеду ничего дурного. Просто приоткроем крышку саркофага и посмотрим – нет ли там камня. А потом снова закроем.Толуй набрал воздух в легкие.– Хорошо, пусть так. Только позволь, я сделаю все сам. Ни один чужестранец не должен видеть великого Чингисхана.– О, конечно, Толуй.Она присела на мраморную плиту. Хорошо бы сейчас немного отдохнуть… снова подступает боль… Может быть, это не колика, а какая-нибудь инфекция?..Беатриче сидела и молча смотрела: Толуй изо всех сил старается отодвинуть крышку саркофага… О, вот наконец она поддалась! Образовалась щель – в нее можно заглянуть. По выражению лица Толуя ясно: камень там. Лицо юноши словно сияет – на нем голубоватый отблеск волшебного камня…– Ты оказалась права…Очень осторожно, словно нехотя, он просунул руку в саркофаг… Оберегает сон предка… Вынул руку: между большим и указательным пальцами зажат камень! В мерцающем свете факела он сверкает голубыми искрами…– Это он, Беатриче?Она кивнула, будто оцепенев.– Маффео не солгал, – тихо-тихо, ровным голосом вымолвил Толуй. – Оберегать такой камень – не святотатство, а большая честь.С трудом он оторвал взгляд от камня, посмотрел на Беатриче:– Расскажи мне о камне то, что знаешь. В чем его сила?– Во власти! – прогремел сзади незнакомый жуткий голос. – Но только в руках правоверного!О боже!.. Застыв на миг, они оглянулись: на площадке стоит человек, одетый во все черное… Как он там очутился?! Ведь они не слышали ничьих шагов…– Неверным этот камень принесет смерть и разрушение!Легко, как кошка, незнакомец вспрыгнул на ступеньку и, широко расставив ноги, встал прямо перед ними.– Ахмад! – воскликнул Толуй.– Совершенно верно, мой юный друг. Я – Ахмад!Араб сдернул с лица повязку и протянул руку. Беатриче поразили черные тонкие перчатки у него на руках… Они совершенно не годятся для степного холода, но без них не обходится ни один преступник. Ахмад напоминает сейчас ниндзя из скверного комикса.– А теперь давай сюда камень! Давай по доброй воле, а не то Аллах покарает тебя и твоих близких.Толуй отпрыгнул на два шага, крепко сжимая камень в кулаке.– Ни за что на свете! – крикнул он, сверкая глазами. – Это камень Маффео, и я верну его только ему.Ахмад с сочувствием и сожалением покачал головой.– Подумай хорошенько, Толуй! Ты еще так молод… почти ребенок. У тебя все впереди. Неужели из-за камня ты готов расстаться с жизнью?! Ты все равно не сможешь удержать его у себя – ни один монгол не завладеет им!– Ты не посмеешь здесь, у могилы моего прадеда…– Чего это я не посмею?! Убить тебя и эту шлюху?! А кто мне помешает?! Не ты ли?Толуй тяжело дышал, по лицу его было видно, с каким трудом он сдерживает гнев. Еще немного – и он набросится на Ахмада.– Если ты и впрямь поднимешь руку на меня или на Беатриче – тебя тут же, на месте, разорвет на куски стража.Ахмад откинул голову назад и расхохотался.– Думаешь запугать меня своими сказками? Единственное, чего я боюсь, – это прогневить всемогущего Аллаха. И ты бойся его! Он жестоко карает каждого, кто посмеет нарушить его волю. – Сложив два пальца, он поманил Толуя. – Даю тебе последний шанс. Будь умным мальчиком и передай камень его законному владельцу.– Нет! Нет, никогда…– Так я заставлю тебя это сделать.Быстрым движением – никто от него такого не ожидал – араб схватил Беатриче за плечи, силой опустил на колени и приставил ей к горлу кинжал.– Ах ты мерзавец! – вне себя от бешенства Толуй кинулся на араба. – Я тебе…– Еще один шаг – и судьба этой шлюхи решена! – Ахмад сильнее надавил на клинок, и он больно впился Беатриче в горло. – А теперь не глупи и отдай мне камень! Иначе я убью ее твоим же кинжалом! Ты этого хочешь?!– Нет, Толуй! Не отдавай камень! – вырвалось у Беатриче.Клинок царапает шею… но она должна удержать Толуя, чтобы он не выпустил камень из рук! Араб все равно убьет их обоих…– Если камень попадет в руки этому мерзавцу, он…– Молчи! – Ахмад закрыл ей рот рукой. – В последний раз требую, Толуй: отдай мне камень или эта тварь сдохнет у тебя на глазах.Толуй боролся с собой.– Эй ты, грязный пес, сын поганой суки! – скрежеща зубами, крикнул он и раскрыл ладонь. – Бери свой камень!– Нет уж! Не принимай меня за дурака! – злобно фыркнул Ахмад. – Положи камень на пол и подтолкни ногой ко мне.Толуй так и сделал. Беатриче пыталась помешать ему – изо всех сил вырывалась из рук араба, даже впилась зубами в его ладонь… Этот негодяй не должен завладеть камнем!.. Почему – она не знает, просто чувствует и этому надо помешать! Во что бы то ни стало не допустить!..Но ее попытки высвободиться оказались тщетными. Смертельной хваткой Ахмад все сильнее сжимал ей горло, она уже задыхалась… И тут ее снова пронзила судорожная боль… Беатриче поняла, что с ней происходит, – начались схватки…Неужели действительно схватки? Более неподходящего момента для рождения ребенка не представить! В глазах потемнело…Ахмад нагнулся и медленно, очень осторожно поднял с пола камень. Сапфир сверкнул у него на ладони – и вдруг Беатриче показалось, что камень утратил былой блеск, огонь и теплоту… В руке этого злодея он померк, погас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101