Неизвестность, мучительные догадки относительно того, придет Джейн или нет, казались пыткой.– Нет, ты будешь спать со мной. Отныне и впредь – каждый день до самого последнего вздоха. Больше я не намерен провести вдали от тебя ни единой ночи. – Филипп показал на кровать. – Иди скорее, а то мне холодно.Судя по всему, этот человек ожидал немедленного повиновения! Джейн пришлось как следует откашляться, чтобы гнев не мешал высказать все, что накипело на душе:– Подлец, негодяй! Грубый, бесчувственный, низкий, жестокий!Словно не слыша, Филипп откинул голову на спинку кровати и сплел пальцы на затылке.– Вижу, что ты не на шутку взволнована. Так почему бы не высказать все, что считаешь нужным?– Высказать тебе? – почти прошипела Джейн. Спокойствие и равнодушие мужа лишь усиливали ярость. Очень хотелось начать топать ногами и кричать во весь голос, но разве можно доставить негодяю такую радость? – Ну что ж, пожалуй, я выскажу тебе все, что считаю нужным! Ты явился сюда без приглашения, начал жаловаться на неудобства той жизни, которую мы смогли для себя построить, заставил нас накормить тебя и устроить на ночь, принуждал немедленно вернуться в Лондон, а теперь требуешь, чтобы я легла с тобой в постель. Так вот, говорю тебе, что не потерплю такой наглости, просто не потерплю!– И что же ты предлагаешь мне сделать, Джейн Уэссингтон? Оставить вас троих здесь, на произвол судьбы? Я с ума сходил от волнения, уже начал думать о худшем. Никогда не мог подумать, что ты способна на такой безрассудный поступок, как бегство. И теперь, когда я наконец-то всех вас разыскал, уже никогда и ни за что не отпущу от себя. Вы с Эмили поедете домой. Ты навсегда вернешься в мою постель. Так что приготовься к неизбежному. Учти, что от твоего отношения к происходящему во многом зависит способность Эмили найти свое место в жизни.Джейн никогда и в голову не приходило, что Уэссингтон начнет поиски, а уж тем более что, в конце концов, все-таки сумеет отыскать отчаянных беглянок. Поэтому она никогда не считала нужным обдумать возможные варианты развития событий. Разумеется, он будет настаивать на возвращении семьи в Лондон или Роузвуд. Какой вариант, кроме полной и абсолютной покорности, может устроить этого человека?Джейн безнадежно сложила руки и тяжело, почти ничего вокруг не замечая, опустилась на стул. Месяцы бесконечных переживаний и беспокойства, трудные дни, наполненные тревогой об Эмили, о еще не родившемся ребенке, страхом за Филиппа и горькой обидой на него, – весь тяжкий груз внезапно свалился на плечи. Из глаз потекли молчаливые беспомощные слезы. Боясь, что муж воспримет их как признание поражения, Джейн закрыла лицо руками.– Чего ты от меня хочешь, Филипп?– Хочу, чтобы законная супруга спала рядом со мной. Всегда. – Граф встал с кровати и опустился на колени. Сжав руки жены, он осторожно убрал их от лица. Непримиримая, гордая, упрямая, прекрасная воительница окончательно растаяла в слезах.– Посмотри же на меня, Джейн.– Ни за что. – Она отвернулась, пытаясь спрятать лицо, смущенная собственной непростительной слабостью.Филипп осторожно погладил мокрую щеку. Ах, до чего же его любимая хороша и до чего несчастна!– Неужели воспоминания о нашей любви настолько неприятны, что ты не хочешь даже думать о том, чтобы разделить со мной постель?– Нет. То, что мне довелось познать с тобой, неповторимо и восхитительно. Великолепно. Грандиозно. Но ведь для тебя наша близость не значила ровным счетом ничего. Неужели ты относишься к тем животным, которые непременно сходятся с каждой встречной самкой? – Джейн обвела рукой комнату, словно тесная спальня вмещала неисчислимое множество женщин. – Ну и прекрасно. Отправляйся, поищи следующую. Уверена, что в деревенской таверне девушки встретят тебя с радостью. Любая почтет за счастье услужить блистательному графу Роузвуду.– Но я не хочу девушку из таверны. Никого не хочу. Ты и только ты.– Прекрати, пожалуйста, Филипп. Бесцеремонная ложь способна убить.– Поверь, с тех самых пор как прошлым летом я приехал в Роузвуд, у меня не было ни единой женщины, кроме тебя.Джейн невольно застонала и приложила руку к сердцу, словно оно вновь разбилось на кусочки.– Только, пожалуйста, прекрати лицемерить. От этого становится еще хуже, еще противнее.– Но я говорю чистую правду.– Уж не хочешь ли ты, чтобы я поверила, будто все эти месяцы в Лондоне ты… ты… – Нужное слово никак не находилось.– Воздерживался? Да, именно так оно и было. – Джейн удивленно вскинула голову:– А как же Маргарет?– Маргарет не значит для меня ровным счетом ничего. До несчастного вечера в доме герцога я не виделся с ней несколько месяцев. А уж после него и подавно.– С какой стати я должна тебе верить? Филипп крепко сжал руки жены.– Послушай, Джейн. Клянусь, что я отправился в комнату Маргарет с невинными помыслами и чистым сердцем. – Граф небрежно махнул рукой. – Все началось вполне безобидно, во всяком случае, с моей стороны. Она подошла ко мне в зале, а поскольку очень не хотелось разговаривать при целой сотне свидетелей, я решил подняться в ее комнату, чтобы побеседовать наедине и сказать, что между нами все кончено. Бесповоротно и навсегда.– Интересный способ доказать женщине свое полное безразличие.– Маргарет оказалась почти раздетой и определенно собиралась возобновить роман. Но я сам даже и не думал об этом. Ни единого мгновения.– И все же я видела, как ты ее обнимал и целовал. Видела вас обоих…– Я как раз сказал ей, что продолжение невозможно, так как я не хочу и не могу тебя обманывать. Однако Маргарет не пожелала поверить, что получила отставку, и бросилась мне на шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104