Да, он познал немало юных, свежих женщин. Среди них попадались и девственницы. Некоторые пылкие особы воображали себя горячо влюбленными лишь потому, что раз-другой дарили ласки и получали ласки в ответ. Неопытные подруги просто не осознавали, как мужчины воспринимают интимную близость. Поэтому в глазах некоторых из них свидание приобретало невероятную важность и выходило за все разумные пределы. Молодые женщины начинали мечтать о любви, преданности и счастливом конце красивой истории.Филипп не верил ни в одну из этих сказок и не хотел разжигать подобные чувства в молодой жене. Граф просто собирался спокойно продолжать заниматься собственными делами – без тех неизбежных глупостей, которые порождает так называемая «супружеская любовь». Джейн не обладала богатым жизненным опытом светских дам, а потому никогда не смогла бы понять, как мало на самом деле означал акт физической любви.Если он будет ласкать молодую жену именно так, как должен и в глубине души страстно желает, если будет добр и мягок, любвеобилен и нежен, она непременно придаст его действиям слишком глубокий смысл. Это читалось и в смятенном выражении ярких зеленых глаз, и в легкой дрожи в плечах и руках – юная супруга с нетерпением и волнением ожидала приближения мужа-любовника.Филиппу хотелось бы свалить тяжесть принятого решения на Маргарет, хотелось бы иметь возможность сказать себе, что все это делается лишь для того, чтобы избежать дальнейших скандалов с любовницей. Однако правда заключалась вовсе не в этом. Печально, но на сей раз взбалмошная Маргарет оказалась права: Джейн непременно воспылает самыми искренними чувствами. Близость и зависимость, которые она обязательно ощутит, перерастут собственные границы и превратятся в новое огромное переживание, способное затмить все на свете. Она непременно захочет получить настоящего мужа, истинного, любящего отца своим детям. Филипп же понятия не имел, как исполнить подобное экстравагантное желание, да и вовсе не стремился к этому.Если даже где-то в самом дальнем уголке разума и притаилась мысль об опасной возможности самому влюбиться в молодую жену, лорд Уэссингтон решительно отказывался к ней прислушиваться. Джейн была прекрасна, казалась доброй, милой и искренней. Граф сознавал, что сочетание подобных качеств в одном образе – явление исключительно редкое. Позволь он себе хоть немного расслабиться, приблизиться к чистому сердцу и впечатлительной душе, прочная ледовая броня, в которую он с таким тщанием годами заковывал собственное сердце, начнет постепенно, капля за каплей, таять. Он боялся узнать, что же скрывает привычная ледовая оболочка.Чтобы не испугать девушку, Филипп спокойно подошел к кровати и присел на самый край. Джейн все еще нервно перебирала покрывало. Чтобы остановить навязчивое движение, он крепко сжал маленькие изящные руки. Пальцы оказались холодны как лед. Едва ощутив прикосновение, Джейн подняла глаза. Изумрудный взор одарил Филиппа таким искренним, неподдельным чувством, что граф едва не застонал.– Простите, – почти шепотом произнесла девушка. – Почему-то вдруг стало ужасно страшно.– Не бойся. Все закончится очень быстро.– Правда? – Признание показалось несколько странным Мег уверяла, что первая интимная встреча продлится всю ночь, а возможно, перейдет и в завтрашний день. – Сколько же?– Всего лишь несколько минут. Будет немножко больно, но совсем недолго.Джейн недоуменно кивнула. Странно. Получается, что кто-то из двоих – или горничная, или супруг – заблуждается относительно предстоящего события.– Может быть, снять сорочку?Искренне стремясь помочь, но не зная, как это лучше делать, Джейн потянула розовую ленточку на груди. Филипп тут же остановил:– Не надо, так тоже очень хорошо.Он снова взял жену за руку, не позволяя развязать бант. И вновь прикосновение к гладкой нежной коже отозвалось острой болью во всем теле и едва не вызвало стон. Сердце Джейн стучало так отчаянно, что на шее заметно пульсировала вена. Пришлось собрать всю волю, чтобы не наклониться и не прижаться губами к живой мерцающей точке. Граф выпустил руку Джейн из своей и на несколько мгновений прикрыл глаза, пытаясь обуздать волны всесильного желания. Джейн посмотрела на него прямо и пристально.– Что-то не так?– Нет-нет, Джейн, все замечательно.– Так почему же вы так странно на меня смотрите? Может быть, дело все-таки в сорочке?Граф молчал, не находя подходящих слов: как объяснить девочке, насколько она хороша, изысканна и привлекательна?Расстроенная, в полном недоумении, Джейн попыталась встать с постели.– О, я знаю, что неправильно оделась. Простите, сэр. Позволила Мег убедить себя в том, что следует выбрать именно эту ночную рубашку. Наверное, она слишком смела, слишком откровенна…Филипп обнял Джейн за талию и бережно удержал, не позволяя подняться с кровати.– Сорочка просто замечательная, Джейн. Очень красивая. И ты сама необыкновенно красива.Джейн залилась румянцем. Разве могла она представить, что простой комплимент из уст джентльмена вызовет такое искреннее волнение, такой трепет?Ее волосы разметались по подушке пышным каштановым веером. Все краски мгновенно проявились и засияли: губы пылали алым огнем, глаза светились изумрудными искрами. Кружева сорочки плотно облегали тело, изящно обрисовывая нежную округлость груди. Филиппу отчаянно хотелось склониться и вдохнуть исконный аромат женщины – хотя бы сквозь ткань. Однако Филипп не сделал и этого.Единственное удовольствие, которое он себе позволил, – медленно провести рукой по лицу Джейн, чтобы почувствовать каждый выступ, каждую впадинку, каждую черточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104