Не смею задерживать. – От внимания светской львицы не укрылось ни то, как крепко Филипп держит за руку жену, ни то, как другой рукой заботливо обнимает дочку. Значит, то, о чем судачили в салонах всезнающие сплетницы, оказалось чистой правдой. Семья удалилась, а Маргарет так и осталась стоять на месте, еще больше разозлившись оттого, что услышала слова Филиппа, обращенные к Джейн.– Прости, любовь моя, – произнес он тоном, который ей самой не приходилось слышать ни разу в жизни. – Я и понятия не имел, что эта женщина здесь окажется.– Не волнуйся, Филипп. Всего лишь досадная мелочь; вовсе не имеет значения.– Еще как имеет! Тебе это неприятно. Интересно, о чем думала графиня, рассылая приглашения? Непременно с ней поговорю.– Нет-нет. Ни в коем случае не делай этого. Лишь усугубишь неловкость. Она здесь, и мы здесь – ничего страшного. Я просто не позволю этой особе испортить нам настроение.Голоса стихли, и дальнейших слов Маргарет уже не могла разобрать.Она заперлась в своей комнате и попыталась успокоиться. Лицо так горело, что пришлось приложить мокрое полотенце. После того инцидента Филипп отмахнулся от нее словно от назойливой мухи. С тех пор она его даже ни разу не видела. И все-таки отчаянно хотелось вернуть бывшего любовника. Он единственный понимал ее. А кроме того, было ужасно больно и унизительно сознавать, что кто-то, а тем более Филипп Уэссингтон, бросил ее ради этой простушки, которую теперь с гордостью называл своей супругой и графиней. Выскочка еще поплатится за все неприятности, которые доставила своим появлением в Лондоне!Несколько часов спустя веселье было в самом разгаре; бал шумел радостно и самозабвенно. Изящно одетые гости кружились в танце. Джейн внезапно почувствовала легкое недомогание и оперлась на руку мужа. Он склонился, чтобы лучше ее слышать.– Все в порядке? – спросил граф.– Как-то странно себя чувствую, – ответила Джейн.– Голова кружится? – поинтересовался Филипп, с трудом пряча понимающую улыбку. Пара незаметно покинула круг танцующих, и граф усадил жену в кресло. Как ни старалась Джейн, а подавить зевоту ей все-таки не удалось. Усталость взяла свое.– Да, наверное, все-таки пора отдохнуть.– Может быть, уйдем к себе?Джейн окинула взглядом веселую праздничную толпу. Музыка, смех, приятные разговоры. Гостей развлекали не одними лишь танцами. Рядом с бальным залом находились комнаты, где заключались пари, делались ставки. Можно было принять участие в карточной игре или с комфортом, в приятной мужской компании выкурить сигару. Для Филиппа это привычная, родная стихия, лишать его развлечений было бы слишком жестоко. Приступ головокружения прошел, и Джейн осторожно поднялась.– Не хочу лишать тебя общества. А я, пожалуй, поднимусь в комнату.– Мне и в голову не пришло бы отпустить тебя одну.– Не будь глупым. Оставайся в зале и веселись. Филипп оглянулся. Уже давным-давно ему не приходилось участвовать в подобных праздниках. Здесь собрались люди, с которыми хотелось поговорить, обсудить новости и слухи; которым вполне можно было рассказать о собственных хозяйственных успехах. Оживление, блеск, изысканные напитки – все это неудержимо привлекало Да и почему бы не сыграть партию-другую в карты или кости? Граф с улыбкой перевел взгляд на жену.– Ты уверена?– Вполне. Но только, если позволишь, одно-единственное условие.– Какое же?Джейн поднялась на цыпочки и прошептала на ухо мужу:– Разбуди меня, когда вернешься в спальню.– Обещаю, леди Джейн. Непременно исполню.В подтверждение своих слов граф любезно поцеловал руку супруги и с улыбкой стал наблюдать, как она направляется к выходу. Возле самой двери Джейн обернулась и, заговорщицки подмигнув, кокетливо взмахнула рукой. Уэссингтон в ответ слегка поклонился и спросил себя, заметил ли кто-нибудь из присутствующих молчаливое признание в любви. Впрочем, даже если и заметил, какая разница? Как только молодая графиня скрылась из виду, граф направился в игорную комнату.Уже через минуту рядом появилась Маргарет. – Привет, милый, – томно прошептала она, награждая старого приятеля самой очаровательной из своих улыбок. – Готова поклясться, что ты меня избегаешь.Филипп прекрасно понимал и выражение лица, и красноречивый взгляд, которым наградила его красотка. Ничего хорошего они не сулили.– Чего ты хочешь, Маргарет?– Как ты думаешь, чего я хочу? – Светская львица положила руку ему на грудь. – Так приятно, что ты наконец вернулся. Жизнь без тебя стала поистине невыносимой.Словно между прочим Филипп убрал с груди нескромную и назойливую ладонь. Однако Маргарет крепко сжала его пальцы. Освободиться можно было лишь рывком. Устраивать сцену в чужом доме постыдно.– Думаю, нам следует поговорить наедине.– Прекрасно. В таком случае встретимся через полчаса у меня. Знаешь, где мои комнаты?– Непременно приду.Спустя ровно тридцать минут лорд Уэссингтон вошел в гостиную Маргарет. Комната была полностью готова к его визиту, словно хозяйка все спланировала заранее. В камине уютно горел огонь. Ароматизированные свечи создавали интимную, располагающую к откровенности атмосферу. На изящном столике стояли бокалы с пурпурным вином. Дверь в будуар оказалась слегка открытой, и оттуда доносилось негромкое пение: Маргарет переодевалась.Филипп удобно устроился возле очага на небольшой софе. Дверь не скрывала облика красотки в различных стадиях нескромной и многообещающей обнаженности. Как всегда, приготовления к выходу длились долго, а потому у графа было достаточно времени, чтобы обдумать предстоящий разговор. Единственное, что он собирался сделать, – это высказать собственную точку зрения и уйти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104