Так Джейн и Эмили и остались одни в маленьком уединенном домике на берегу моря, предоставленные самим себе и собственным заботам. Отъезд домоправительницы оказался лучшим из всего, что могло произойти.Теперь дни были до отказа наполнены простыми житейскими занятиями: готовкой, уборкой, стиркой, шитьем. Бесконечные дела и постоянный физический труд заполняли все время и приносили здоровую усталость, так что на сожаления и размышления о правильности принятого решения не оставалось ни минуты.Джейн и Эмили чувствовали себя вполне счастливыми – во всяком случае, настолько, насколько каждая из них верила в возможность счастья в тех условиях, в которых они оказались волей судьбы. И даже то обстоятельство, что после страшного события Эмили приходила в себя не так быстро, как хотелось бы, не играло особой роли. Дни текли словно бесконечная река. На полное выздоровление разума и души оставалось вполне достаточно времени. А если говорить о младенце, который должен был появиться на свет через пару недель, а может быть, и раньше, то его ждал любящий, согретый нежностью и заботой дом. Скорее всего этому ребенку предстояло расти в очень скромной обстановке, без особняков, слуг, собственных пони и дорогих нарядов, но зато каждый день жизни обещал принести ему счастье и ласковую заботу матери и старшей сестры.Как всегда, мысль о том, что Филипп так и не узнает о рождении своего второго ребенка, наполнила душу сожалением и чувством вины. Джейн постаралась не думать о грустном. Что изменилось бы, если бы муж узнал о грядущем событии? Ему все равно ни до чего нет дела. Он отверг первую дочь, не чувствуя по отношению к ней ни симпатии, ни ответственности. И к этому ребенку холодный лорд отнесся бы точно так же.В голове закружились терзающие безжалостной яркостью и откровенностью образы. Лондонский сезон был в полном разгаре: балы, приемы, театры, развлечения, женщины. Так много женщин… интересно, Маргарет все еще его постоянная любовница? А есть ли другие? Образы терзали душу и разбивали сердце. Джейн даже зажмурилась, всеми силами пытаясь прогнать жестокие видения.Как мог Филипп вести себя настолько безжалостно и равнодушно? Как сама она могла оставаться такой наивной, слепой дурочкой? И как после всего, что произошло, можно до сих пор любить этого странного, ненадежного, непредсказуемого человека?– Мутная вода, – раздражено пробормотала Джейн. – Хватит думать, хватит мучить себя.Ребенок снова толкнул. Джейн глубоко вздохнула, медленно опустилась на стул возле небольшого кухонного стола и положила голову на руки. В эту минуту в дверь настойчиво постучали. Посетители появлялись редко, особенно в столь поздний час. Здесь, на морском берегу, соседей было мало, а деревня располагалась не близко. Стук повторился, однако Джейн не нашла в себе сил встать и подойти к двери.– Эмили, будь добра, посмотри, кто там. Послышались быстрые шаги девочки, потом раздался скрип открывшейся двери, прозвучало короткое приветствие. От удивления и неожиданности Джейн едва не задохнулась.– Здравствуй, папа. – Эмили бесстрастно смотрела на отца. В простой дорожной одежде он казался совсем иным: старше, серьезнее, печальнее.– Здравствуй, Эмили. – Филипп с трудом проглотил застрявший в горле комок. Дочь так изменилась, что поначалу он даже не узнал ее. Взрослые, серьезные голубые глаза казались слишком большими на заострившемся бледном личике. Прекрасные темные волосы коротко острижены и зачесаны назад. В черной рубашке и черных штанишках Эмили выглядела словно худенький мальчик-подросток. Граф протянул было руку, чтобы погладить дочь по плечу, но Эмили тут же отстранилась.– Эмили не выносит, когда к ней прикасаются, – объяснила подошедшая Джейн.– Прости, Эмили, – пробормотал Филипп.Такого он не ожидал. Черт возьми, ведь трагическое событие случилось несколько месяцев назад. Когда же Эмили придет в себя? Расстроившись, граф попытался начать разговор заново и перевел взгляд на Джейн.Она выглядела невыразимо прекрасной. Стояла перед ним печальная, усталая, но со светящимся внутренней жизнью лицом, ясными изумрудными глазами, гладкой и нежной кожей. Граф хотел было протянуть к жене руку так же, как и к Эмили, однако мысль о том, что Джейн тоже может испуганно отшатнуться, казалась поистине невыносимой. Молча стоя перед дверью, Уэссингтон пытался вспомнить хотя бы некоторые из тщательно подобранных и отрепетированных слов, но ни одно из них почему-то не приходило на ум.Не в силах вынести напряжение, Джейн первой нарушила молчание:– Что ты здесь делаешь?– А как ты думаешь?– Понятия не имею.– Приехал, чтобы забрать вас домой. – Эмили мгновенно вспылила:– Я никуда не поеду! – Потом умоляюще взглянула на Джейн: – Он ведь не может нас заставить, правда?Джейн не знала, что ответить.– Иди в дом, милая. Мы с папой немного поговорим.Эмили на секунду задумалась, но потом все-таки скользнула в глубину темного коридора, оставив Джейн наедине с незваным и нежданным гостем. Глубоко вздохнув, Филипп немного помолчал, а потом едва слышно произнес:– Ты хоть когда-нибудь собиралась сообщить мне о ребенке?– Не думала, что тебе будет интересно.– Считаешь, что я не хочу ребенка? – Джейн пожала плечами.– Не знаю, Филипп. Во всем, что касается твоих мыслей, чувств и поступков, я просто ничего не знаю и не понимаю.– Но это мой ребенок. Возможно, мой сын…– Почти уверена, что будет девочка. – Уэссингтон не смог скрыть раздражения.– И, по-твоему, раз будет девочка, то, значит, все в порядке?– У тебя уже есть одна девочка, которую ты даже знать не хочешь. Так что не вижу смысла вешать на твою совесть еще одну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104