если на рассвете меня не будет, тогда я вернусь в следующую ночь!
Было так темно, что с трудом можно было что-либо разглядеть на расстоянии десяти шагов.
Изидор пытался со своего места увидеть что-нибудь на неприятельских форпостах, но это было решительно невозможно.
Дон Карлос оставил его и тихо пошел вперед. Сильный ветер поднялся и зашумел на широкой пустой равнине, окружавшей крепость.
В это время донесся глухой бой башенных часов, пробивших одиннадцать.
Дон Карлос, осматривая местность, положил правую руку на револьвер и заткнутый вместе с ним за пояс кинжал.
Двигаясь по-прежнему тихо, он все ближе и ближе подходил к валам крепости.
Вдруг он остановился… В стороне, на некотором расстоянии, он заметил смутный силуэт двух рядом стоящих передовых караульных… Тогда он осторожно скользнул в сторону, не замеченный ими.
Скрывшись от них, он продолжал все ближе и ближе подходить к своей цели. Он еще не видел стены крепости, но, пройдя несколько шагов, обнаружил, что находится около валов и наружных укреплений.
Можно было предполагать, что здесь находятся часовые.
Дон Карлос, казалось, не обращал внимания на опасность, по мере того как приходил к заключению, что пробраться в крепость можно.
Было очевидно, что у него уже есть план. Но любой непредвиденный случай мог не только разрушить этот план, но подвергнуть опасности и саму его жизнь.
Если бы его увидел караульный, которого он вполне мог не заметить, или если бы в это время совершал свой обход патруль, он неминуемо бы погиб.
Но он рассчитывал на свое счастье и уже почти достиг рва, со всех сторон окружавшего крепость.
Пуисерда принадлежала к тем слабо укрепленным местечкам, для защиты которых уже с полсотни лет ничего не предпринималось. Король Фердинанд VII не заботился об этих маленьких и незначительных' крепостях, лежащих в Пиренеях, а его преемницы Христина и Изабелла охотнее тратили средства на монастыри и ордена, чем на такие нужные для города цели.
Вот в таком виде находилась теперь Пуисерда, внезапно оказавшаяся в осадном положении; во всяком случае, она была весьма слабо защищена и даже не вполне окружена водой. Некоторые рвы оплыли, обросли высокой травой и уже не заполнялись водой. В таких местах осажденные могли рассчитывать только на свои орудия, на высокие и отвесные валы и стены, которые штурмом не так легко было взять.
Насмешливая улыбка скользнула по бледному лицу человека, завернутого в темный плащ, когда в глубине рва он не увидел воды; пригнувшись, он осторожно спустился вниз и оказался в одном из обнесенных высокими валами рвов, поросшем высокой травой.
Вскоре в темноте он разглядел очертание ближайшего выдававшегося бастиона, амбразуры которого наверху видны были довольно ясно.
Он повернул в эту сторону и здесь, заметив угол, образуемый крепостной стеной, тихо и осторожно поднялся в высокой траве на вершину вала, который выходил к подножию крепости. Тут он поднял голову, вслушиваясь и напрягая зрение, чтобы удостовериться в том, что вблизи нет караульных.
Он не заметил ничего подозрительного. Все было тихо… Только ветер шумел вокруг валов и стен.
Тогда он совсем поднялся наверх и достиг подножия темной отвесной крепостной стены, около которой тянулся широкий вал.
Вдруг он остановился, плотно прижавшись к крепостной стене… В двадцати шагах от него тихо прохаживался взад и вперед часовой… Вскоре дон Карлос, казалось, на что-то решился.
Он выждал, пока часовой, охранявший маленькие ворота в стене, повернется к нему спиной, и быстро устремился к нему…
Его шаги, хоть он и двигался с величайшей осторожностью, произвели легкий шум, и часовой обернулся.
В нескольких шагах перед собой увидел он на одно мгновение неподвижно стоявшего человека в темном плаще.
— Кто идет? — вскричал часовой, не понимая, откуда тот взялся.
Только одно мгновение размышлял дон Карлос, как ему теперь поступить… Но случай подсказал ему это: рядом с караульным находились ворота, а следовательно, и вход в крепость!
— Кто идет? — нетерпеливо повторил солдат, опустив ружье, чтобы штыком пронзить дона Карлоса.
В этот момент последний, заметив намерение солдата, быстрым движением выхватил из-под плаща свой кинжал, и часовой не успел даже выстрелить, так быстро и верно вонзил свой кинжал дон Карлос! Выпустив ружье из рук, солдат упал со сдавленным, глухим вскриком на вал, поросший травой.
Второй удар кинжалом, нанесенный тотчас вслед за первым, чтобы раненый не сумел позвать на помощь, был смертелен; несколько стонов — и часовой вытянулся, как это обычно бывает с умирающими.
Ворота были свободны… Никто ничего не услышал за шумом ветра…
Дон Карлос бросил быстрый взгляд на часового и, удостоверившись, что он уже не в силах ему помешать, подошел к маленьким узким воротам. Они были крепко закрыты и служили скорее входом во внутренность стены, быть может, в какой-то склад или иное помещение, только не в сам город.
Это сначала раздосадовало Карлоса, так как, пробравшись к этим воротам, он ничего не достиг… Но после короткого раздумья он, казалось, снова что-то придумал.
Была полночь. В час должна была заступить смена. Дон Карлос сбросил с себя шляпу и плащ, спрятал свой кинжал и снял с мертвого часового мундир и кепи. Одевшись в его платье и взяв ружье, он стал совсем неотличим от любого из правительственных солдат.
Он оттащил мертвого к тому месту, где была вода, и столкнул в ров. Вернувшись обратно к воротам, он занял свой новый пост.
Видимо, счастье, не покидало его, и до сих пор все шло отлично. Темнота ночи тоже благоприятствовала ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131