— Если б цель ваша была другая, я бы охотно проводил вас, — ответил Антонио, — но вести вас в контору, где вербуют людей в войска дона Карлоса, я не могу, это было бы против моей совести.
— Наконец-то мы выведали ваше мнение, — сказал Рамон, добродушно смеясь, — теперь мы знаем, с кем имеем дело. Стало быть, вы не приверженец дона Карлоса? В таком случае доверюсь вам, что мы агенты тайной полиции правительства.
— Мне, действительно, показалось весьма подозрительно, что вы едете из Виттории в Мадрид, чтобы определяться в войска дона Карлоса.
— Нам было дано секретное поручение, с которым мы ездили в Витторию и там узнали, что около монастыря Святой Марии находится контора, где вербуют в банды карлистов неопытных молодых людей, прибегая и к обману, и к насилию.
— Это кладет еще одно пятно на эту несчастную войну.
— Скверное, позорное дело! — воскликнул Рамон. — И какова дерзость, затеять его прямо в Мадриде, на глазах у правительства! Мне кажется, что обязанность каждого честного гражданина накрыть и разорить это гнездо.
— Вы правы, сеньор.
— Мы решили сразу, как только приедем в Мадрид, отправиться туда и поймать вербовщиков на месте преступления, ведь ночью это удобнее всего будет сделать, и такие дела, по-моему, лучше не затягивать, не откладывать на другой день.
— И вы не знаете улицы Гангренадо, сеньор? — спросил Антонио.
— Мы не знаем, где именно она расположена, а спрашивать мы бы не хотели, чтобы не вызвать подозрений, можно ведь попасть на какого-нибудь сторонника карлистов, и тогда вербовщики сумеют принять меры предосторожности.
— В таком случае я готов вам содействовать и буду вашим проводником.
— Примите нашу благодарность, сеньор. Сразу видно, что вы верный слуга правительства, — проговорил Рамон.
Около трех часов пополуночи поезд подошел к мадридскому перрону, который был почти пуст в это позднее время.
— Не будем проходить через станцию, пойдем прямо в сторону, — сказал Фрацко, вылезая из вагона.
Антонио и Рамон последовали за ним.
Дорога, ведущая в город, была пуста. Когда наши путешественники вышли на нее, Рамон спросил:
— Далеко отсюда, сеньор, улица Гангренадо?
— Мы дойдем туда за четверть часа, — ответил Антонио.
— Мне совестно, что пришлось просить вас об этой услуге, уже так поздно, да и идти так далеко, хотя, конечно, вы содействуете доброму делу.
— Я не устал, — ответил Антонио, — и успею еще прийти в гостиницу.
Антонио с Районом шли впереди, а Фрацко следовал за ними.
Где-то на колокольне пробило три часа.
На улицах, по которым проходили наши путешественники, встречались одни лишь ночные сторожа. Весь город был погружен в глубокий сон.
На одном из перекрестков бандиты успели обменяться знаками.
Антонио, не подозревая своих спутников ни в чем дурном и потому не присматриваясь к ним, не заметил этого знака.
Так дошли они до улицы Гангренадо, вдоль которой тянулась одна из древних стен монастыря Святой Марии.
Фрацко приготовился перерезать патеру путь к отступлению.
Рамон же, зорко следя за каждым его движением, шел рядом, выжидая удобную минуту, чтоб напасть на него. Теперь, находясь возле монастырских стен, они были уверены, что достигли своей цели и сумеют доставить инквизиции свою жертву.
— Вот и улица Гангренадо, сеньоры, — сказал Антонио, останавливаясь.
Но как только, раскланявшись, он хотел повернуть назад, Фрацко так ухватил его сзади за шею, что он не мог даже вскрикнуть, и на пустынной улице прозвучал только какой-то сдавленный хрип.
Антонио рванулся было из железных рук, сдавивших ему горло, но Рамон хватил его кулаком по голове, сбив с ног. Затем бандиты схватили свою жертву и быстро понесли ее к монастырским воротам.
Антонио был так оглушен ударом Района, что не оказывал уже ни малейшего сопротивления, хотя сознавал, что попал в руки врагов и погиб безвозвратно.

ЧАСТЬ IV
I. Разгорелась битва!
Маршал Конхо повел свои отряды на север, преследуя разрозненные банды дона Карлоса. Готовились дать несколько решительных сражений, на этом настаивал командующий, под началом которого соединились значительные силы; он стремился быстрей начать наступление.
Дон Карлос, узнавший о приготовлениях противника, тоже решил вступить, в открытый бой. Он не сомневался в успехе, потому что, по дошедшим до него сведениям, войска правительства под командой Конхо и других генералов значительно уступали его армии, по крайней мере по численности. Стянув вместе отдельные отряды, он мог получить гораздо большее войско, чем у противника, правда, армия его была очень разношерстной и походила скорей на толпу пестро одетых разбойников и авантюристов.
Конечно, войска правительства были лучше обмундированы, обучены и вооружены, чем карлисты, но дон Карлос говорил себе, что зато они могут взять отвагой. Дошло наконец до горячей, кровавой схватки между авангардом Конхо и одним из карлистских отрядов, карлисты были отбиты, но войска правительства заплатили за свою победу слишком большим числом убитых и такой невыгодной, со всех сторон открытой позицией, что победа не радовала.
Дон Карлос между тем полностью подготовился к сражению, которое хотел дать маршалу Конхо, он был твердо уверен в успехе.
Выдвинув вперед правый фланг, он укрепил центр, а командование поручил своему брату Альфонсу и Бланке, этой кровожадной гиене, личным примером подстрекавшей и без того жестоких карлистов к новым жестокостям по отношению к неприятельским солдатам и мирным жителям.
Стоило возникнуть подозрению, что жители какого-нибудь селения стоят на стороне правительства или чем-нибудь поддерживают его, тотчас Бланка отдавала приказ предать селение огню и убивать всех жителей без разбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131