— Я все это знаю, только уж очень не хочется мне от вас уходить, противно и думать, чтоб к другому господину поступить! Я вот и пришел просить вас, будьте милостивы, оставьте меня у себя, — говорил Алео, наблюдая исподлобья, какое действие производят на маркиза его слова. Он знал причину, почему тот его отпустил, знал, что маркиз разорился и не мог держать прислуги, но, разумеется, Алео не хотел показать, что догадывается об этом, и продолжал, как будто ничего не подозревая: — Во время моей службы у господина маркиза я скопил порядочную сумму денег, поступи я на другое место, у меня, пожалуй, украдут их! Дурных людей на свете больше, чем хороших, всякий норовит стащить, украсть, как только видит у другого деньги, так вот я и пришел просить господина маркиза взять мои деньги и оставить меня у себя.
— Да ведь ты знаешь, что завтра я ухожу с полком, следовательно, не могу я взять ни твоих денег, ни тебя самого! Ступай!
Алео замолчал на минуту.
— Господин маркиз! — начал он опять. — Мне бы очень хотелось попасть в солдаты и отправиться на войну!
— Как! Ты хочешь на военную службу?
— Нынче же хотел поступить, чтоб завтра выступить! Если бы вы изволили дать мне маленькую записочку, чтоб меня приняли в ваш полк, тогда я ведь могу остаться при господине маркизе!
— Добрый ты малый! — сказал Горацио, протягивая руку Алео и вставая со своего места. — Хорошо, я исполню твою просьбу и возьму тебя с собой! Ступай и запишись у капрала Тринко в мой эскадрон, скажи, что я тебя прислал!
— Верьте, господин маркиз, что вы мне доставили большую радость, — сказал Алео, смеясь от удовольствия. — Ну, теперь я спокоен, слава Богу!
— Добрая ты, преданная душа!
— Так завтра мы выступаем, — воскликнул Алео, — и я остаюсь у господина маркиза!
— Поспеши записаться, чтобы успеть получить мундир и всю амуницию! Да, кстати, не знаешь ли ты, где находится сеньора Белита, где она живет?
— Знаю, господин маркиз, она живет на Валгесхен, на правой стороне, в маленьком домике старого слесаря, во дворе, — ответил Алео. — Господин маркиз хочет проститься с сеньорой Альмендрой! Конечно, на войне все может случиться, едешь здоровым и веселым, а, Бог знает, вернешься ли назад!
— Да, Алео, ты прав, Бог знает, вернемся ли мы назад, — повторил маркиз, мрачно глядя в окно.
Алео, взглянув на своего господина и заметив этот мрачный взгляд, понял, по-видимому, причину печали маркиза.
— Что делать, — сказал он, — я сегодня же пойду исповедаться в храм Атоха! А это для меня большая радость, что сеньор хочет перед отъездом проститься с сеньорой. Ах, сеньора — просто ангел!
— Ступай, Алео, поспеши, — воскликнул маркиз. — Капрал Тринко примет тебя, и ты тотчас же узнай у него, в котором часу мы выступаем.
— Слушаюсь, сеньор, — отвечал метис, поспешно выходя из комнаты.
— Честный, славный малый! — проговорил ему вслед маркиз. — Как я доволен, что он со мной идет на войну! Да, теперь следует проститься навсегда, он прав, он знает, что влечет меня туда, на поле чести, знает, что, если все пойдет по моему желанию, я не вернусь оттуда. Это будет тяжелая минута… Но так должно быть, мы должны расстаться, если она не может принадлежать мне! О, как невыразимо я люблю тебя! Если бы ты только знала, как ты дорога мне! Но полно… Мужайся, и в бой! Ступай сражаться за свое отечество; если ты падешь, то падешь за свою прекрасную Испанию. Да, ты найдешь там желанную смерть, какой-то внутренний голос твердит мне это. Поэтому простись со своими родными и близкими, допиши свои письма, а потом, закутавшись в плащ, поспеши на ту темную, узкую улицу, в бедный, низенький домик слесаря, поспеши к своей Альмендре! Она и не подозревает, что ты придешь к ней, она, может быть, совсем больше не думает о тебе… Нет, я знаю, она не забыла меня, она будет молиться за меня… Этот метис даже называет ее ангелом! Почему же она не хочет, не может быть моею? Но полно об этом, Горацио, завтра мы выступаем!
Пока Горацио еще дописывал свои письма, Белита сидела в небольшой мастерской цветочного магазина, находившегося недалеко от кладбища.
Белита не слушала веселых песен и шуток своих подруг, она сидела с грустным лицом и сортировала цветы: розы, гранаты, жасмин… Жасмин! Какие мысли возникали, какие чувства наполняли ее душу, когда она касалась этого безжизненного жасмина…
Белита была прилежна, и хозяйка цветочного магазина это заметила; она скоро стала давать ей лучшую работу. При этом у Белиты было гораздо больше вкуса, чем у других мастериц, и она лучше составляла букеты из цветов. Это, однако, скоро возбудило зависть подруг, и Белита вынуждена была смиренно выносить их колкие замечания и насмешки. В последнее время Белита стала еще прилежнее, казалось, что в работе она искала утешения, спокойствия и забвения. Она приходила в мастерскую раньше других и оставалась еще долго после того, как все расходились.
Белита старалась работой разогнать мучившие ее мысли. Она не видела Тобаля с того вечера, когда он оттолкнул ее от себя. Она и не желала вовсе видеть его. Она похоронила свое счастье, а с ним и все свои надежды.
Тобаль оттолкнул ее! Его презрение до того оскорбило ее, что забыть это было невозможно. Теперь, чтобы заглушить свои страдания и забыться, она еще прилежнее занялась работой, но напрасно! Холодный взор Тобаля повсюду преследовал ее, и ей все еще слышались ужасные слова, произнесенные им.
Но разве он был неправ? Разве не была она царицей полусвета? Разве не была она той самой Альмендрой, о которой еще совсем недавно ходили в Мадриде разные слухи? Разве не была она возлюбленной маркиза? Разве она не заслужила упреков Тобаля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131