Вскоре выяснилось, что дележ добычи – причем ходило много слухов о том, как долго ее делили – состоялся в Сан-Лоренсо. И в результате большинство французских и все голландские суда расплылись в разные стороны.
Морган был поражен, что сэр Томас не смог или не захотел найти крепких парней, которые решились бы постоянно остаться в Сан-Лоренсо и тем самым упрочить власть Британии на беззащитном сейчас Кастильо-дель-Оро.
Самые молоденькие и симпатичные шлюхи в городе пробирались вперед и бросали цветы под ноги улыбающейся коренастой фигуре в темно-красном бархатном костюме.
Для Моргана такая сердечная встреча была чуть ли не самым важным достижением его карьеры. И ничего удивительного, что они так приветствовали его. Привезенного им богатства хватит, чтобы купить так необходимые товары у североамериканских колоний, рабов в Африке и нанять в Англии опытных слуг. С этого момента Ямайка вполне по праву могла носить титул, который ей вскоре присвоили: «Сокровищница Вест-Индии».
И снова Морган ловил себя на мысли, что ему хотелось бы, чтобы Анни Пруэтт стала свидетельницей его торжества и увидела, как сбылось все то, о чем он ей говорил тогда в винном погребе. Хорошо бы и если бы острый на язык сэр Эдвард Морган смог признать, что Лиззи не так уж плохо сделала, выйдя замуж за юного капитана пиратов. На мгновение у него мелькнула мысль, нет ли Карлотты в толпе, которая приветствовала его, когда он выбирался из гички на берег. Но он знал, что Карлотта – это уже пройденный этап его жизни.
Морган, как обычно, махнул рукой, ожидая тишины, а потом заговорил, рассказав о доблести полковника Брэдли, стойкости пиратов и редких способностях Принса, Коллиера, Бледри Моргана и других капитанов.
Он такими яркими красками расписал мужество французских братьев, что узкое лицо Трибитора расплылось от удовольствия в широкой улыбке.
Когда команды, уже наполовину пьяные, толпясь, повалили на берег, горя желанием скорее поведать о своих подвигах, Морган незаметно ускользнул от беснующейся толпы и отправился в поместье Данке – к Мэри Элизабет.
Конь был уже весь в мыле и тяжело дышал, когда он наконец въехал в свои ворота.
– Лиззи! – закричал он. – Лиззи!
Почти сразу же появилась его жена. Она выбежала на террасу и спустилась вниз к подъезду. На ее загорелом лице сияла радостная улыбка.
Морган соскочил на землю и с громким криком заключил ее в железные объятья. Забыв о сбежавшихся слугах и тяжело дышавшей лошади, которая двинулась вперед, таща за собой поводья, они улыбались друг другу.
– Теперь весь мир признает, какой ты великий человек, – прошептала Мэри Элизабет, – но я всегда это знала.
По щекам Моргана проползли две слезинки.
– Спасибо тебе, любимая, потому что твои слова – это самая дорогая, самая ценная награда за все, чего я достиг.
Словно простой крестьянин, прогуливающийся с подружкой, Морган обнял жену за талию, и вместе они исчезли в прохладной темноте дома.
Вся фигура Мэри Элизабет излучала гордость, когда она на следующее утро внесла в кабинет адмирала кипу портфелей, в одном из которых лежал план внушительного дома.
– Это, – объявила она, – будет Пенкарн-холл.
– Пенкарн? – Морган был глубоко тронут. – Но, Лиззи, так называлось мое родовое поместье, пока «круглоголовые» не сожгли его.
Его жена кивнула и продолжала:
– Работы уже начаты.
– Боже Всевышний! А если бы я потерпел поражение в Панаме – а ведь еще немного, и так и было бы!
Мэри Элизабет улыбнулась.
– Я знала, что ты победишь – ты всегда побеждаешь. Поэтому, учитывая твои приобретения в Панаме, – как деликатно она избегала слова «добыча», – мы можем построить приличную резиденцию и… и купить еще землю под названием «Поместье Артура» – идеальное место для разведения сахарного тростника, а в Пенкарне можно выращивать кофе и какао.
Стратегические таланты Моргана помогли ему оценить, как мудро Лиззи распоряжается его собственностью.
– И во сколько мне обойдется «Поместье Артура»?
– Всего в пять тысяч фунтов – золотом.
– Думаю, я с этим справлюсь, – ответил он, – а как насчет какао? Когда я отплывал, разве у нас не погиб урожай?
– Да, поэтому я планирую заменить эту культуру на индиго или коноплю.
Она сжала его руки.
– Гарри, обещай, что ты больше не уедешь на войну.
Он опустил глаза, и его лицо посуровело.
– Без поддержки королевской власти, нет. Между прочим, если бы не ангелы-хранители, кому ты молилась день и ночь и которым пришлось славно потрудиться в Панаме, ты бы сейчас была вдовой. Нет, Лиззи, я не дурак и не считаю, что фортуна будет вечно улыбаться мне. – Он заговорил серьезно, обдумывая слова: – Мне нужен флот настоящих боевых кораблей и дисциплинированные войска из Англии, и я намерен все это получить. Клянусь Богом, тогда я захвачу Картахену и Гавану!
Мэри Элизабет решительно покачала головой.
– Гарри, я… я боюсь и говорить об этом; но не обманывай себя. У тебя много могущественных врагов. – Она понизила голос. – Скажи, ты действительно не знал, что прошлым июлем был подписан мирный договор с Испанией?
Морган оторвал взгляд от плана Пенкарн-холла.
– Брэдли слышал об этом в Сан-Лоренсо, а я в Панаме, но решил, что это очередная выдумка испанцев. Кроме того, в Европе часто заключают мир, при котором можно вести военные действия в колониях. – Он фыркнул. – Представляю, как сейчас испанский королевский двор оплакивает Панаму.
– Да, Гарри, об этом я и говорю.
– Не расстраивайся, курочка. Я не скоро снова соберусь в поход – здесь слишком много дел, – к примеру, с землей.
Морган прошелся по комнате и остановился перед зарешеченным окном, неподвижно глядя на разбитые внизу клумбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170