– Бекфорд бросил на хозяина взгляд, полный ледяного презрения. – Я остро ощущаю потребность в более чистой и здоровой атмосфере. Спокойной ночи, ваше превосходительство.
С уходом секретаря сразу исчезло чувство напряжения, царившее в гостиной. Модифорд первым почувствовал невыразимое облегчение. Морган, не теряя ни секунды, принялся вновь подогревать остуженный энтузиазм.
– Я предлагаю, чтобы мы, собравшиеся на Ямайке, объединились с Мэнсфилдом на Кубе и вместе напали на Санта-Каталину; испанцы не смогут обороняться против таких сил, не смогут противостоять неожиданной атаке. Запомни мои слова, Том: потеря Олд-Провиденса потрясет донов до самого основания их паршивых душонок.
Модифорд задумчиво облокотился на руку, а потом произнес:
– Твой план великолепен, Гарри, но ты забыл, что этот остров, Санта-Каталина, лежит в центре земель Испании в Америке, и что их корабли превосходят наши по численности в десять раз, и что поблизости расквартировано Бог знает сколько хорошо обученных солдат.
– Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь знал это лучше, чем я. – Ответ Моргана прозвучал словно выстрел. – Но, Том, вспомни, что у нас есть преимущество неожиданности, лучшего вооружения и храбрых сердец!
Мэри Элизабет Морган лежала бледная, с впавшими глазами на огромной кровати. Впервые за последнюю неделю она подавала признаки хоть какого-то воодушевления. Лихорадка отступила, пусть даже временно. улыбка стала шире, когда вошел Дэвид Армитедж с небольшим письменным прибором.
– Доброе утро, мадам. – Красивый молодой врач почтительно поклонился. Моргану стоило больших трудов уговорить Армитеджа остаться в роли врача, помощника и шпиона за губернатором. Пока Мэнсфилд и Морган успешно сражались с испанцами на Олд-Провиденсе и в местечке под названием Пуэрто-дель-Принсипе, Армитедж свирепо ругался по поводу не доставшейся ему части добычи – несмотря на то, что ему очень хорошо заплатили, чтобы он остался на Ямайке.
Миссис Морган взяла апельсин из деревянной миски у кровати, очистила его и дала кусочек миленькой черно-белой обезьянке, которая была привязана к ножке кровати.
– Доброе утро, доктор, мне уже лучше.
– С первого взгляда видно, что лихорадка спала, – уверил ее виргинец.
– Да, слава Богу, вы были правы, это не холера. А как обстоят дела с холерой в Порт-Ройяле?
Загорелое лицо врача потемнело.
– Слишком хорошо, мадам. От жуткой желтой лихорадки люди умирают каждую минуту. Почти все корабли вышли в море, а население города бежало в холмы.
Армитедж задумчиво потер подбородок.
– Никак не могу понять, почему это заболевание так часто бывает в здешних краях. Я собираюсь заняться этим. Должно быть какое-нибудь объяснение. А теперь давайте примем лекарство.
– Это обязательно? – поморщилась Мэри Элизабет. – Это жуткая, горькая гадость.
– Возможно, – улыбнулся виргинец, размешивая порошок хины в канарском вине.
– Я отказываюсь, – жалобно заявила Мэри Элизабет, – глотать эту дрянь,
Армитедж пожал плечами и доставил письменные принадлежности.
– Тогда я не буду писать ваше письмо.
Конечно, она уступила.
– Адмирал Мэнсфилд все еще здесь?
– Нет. Он поссорился с сэром Томасом и отплыл на Тортугу.
– А… а… Гарри все еще занят приготовлениями? – Ее руки с голубоватыми жилками судорожно сжали одеяло.
– Да. Ямайка никогда еще не выставляла таких храбрых матросов, но их мало, слишком мало. Гарри полдня проводит в арсенале, а вторую на рынке рабочей силы и у матросских контор.
Мэри Элизабет опустила взгляд и поджала губы.
– А что он делает по ночам?
– Он проводит очень много времени в компании сэра Томаса и членов совета, – вывернулся врач.
– Он не ходит в разные притоны?
Армитедж знал, что лучше сказать немного правды, чтобы сделать ложь более достоверной.
– Иногда, когда ему нужно набрать матросов для своих судов.
– Ах да. Конечно. – Мэри Элизабет откинулась на подушки и велела мальчику-рабу быстрее обмахивать веером ее потную шею, плечи и грудь.
– Мне хотелось бы, чтобы Гарри навестил меня, -пожаловалась она. – Я боюсь, что он там заразится холерой.
– Но, мадам, – напомнил виргинец, – на прошлой неделе он просидел здесь целых три дня и скакал сюда по самой жаре. На самом деле, когда я уезжал из Порт-Ройяла, он строго-настрого приказывал мне расспросить, что вам нужно и что в его власти для вас сделать.
– Правда? Он правда спрашивал? – Молодая женщина расцвела. – Скажи ему, что я хочу, чтобы он купил новую плантацию в колонии Сент-Мэри. – И в ее голосе прозвучала такая искренность, что Армитеджу стало жаль ее, – Скажи ему, что я назову эту землю Пенкарн, как его родину. Скажи ему, что там превосходная плодородная земля, которая прекрасно подходит для выращивания сахарного тростника. – Она перевела на врача взгляд пожелтевших от лихорадки глаз. – И еще вы должны мне помочь, доктор Дэвид; уговорите его не покупать больше скота. Эти новые черные коровы, которых хочет ввозить Гарри, не приживутся. Я знаю. На Барбадосе они совершенно не прижились, их там заели мухи, а здесь мухи гораздо злее. – Она продолжила, кивая головой: – Сахар дает самую большую прибыль. Вы будете моим союзником?
– Да, конечно, мадам, а как же письмо? – Виргинец придвинул стул, разложил переносной столик и вытащил бумагу.
– Я напишу письмо моей сестре Джоанне Арчбольд. – Мэри Элизабет тихо вздохнула. – Подумать только! Шесть месяцев замужем – и уже ждет ребенка.
Он почувствовал, как она страдает, и мягко накрыл своей рукой ее руку. Миссис Морган простонала:
– Скажите мне ради Бога, неужели нет лекарства, средства, ничего, доступного медицине, что помогло бы мне зачать для Гарри ребенка, которого он так жаждет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170