их оконечности обозначали причудливое очертание границ шахты.
Бэтти отметил взглядом то, как по-разному были одеты пришедшие, ничем не выказав при этом собственного отношения.
— Мистер Блэар, мистер Леверетт, выверните, пожалуйста, ваши карманы.
Блэар извлек часы, компас, носовой платок, перочинный нож и несколько мелких монет; у Леверетта содержимое карманов оказалось побогаче: часы, кошелек, бумажник, медальон, расческа, несколько визитных карточек, вересковая курительная трубка, табак и спички. Три последних предмета Бэтти отобрал и запер к себе в стол.
— Здесь не курят, мистер Леверетт. Даже думать об этом позабудьте.
Карта была датирована тем днем, когда на шахте произошел взрыв; на ней были нанесены кружки, внутри которых стояли номера, насчитывающие от одной до трех цифр. Номера шахтерских ламп, догадался Блэар. Тогда во время пожара погибли семьдесят шесть человек; именно столько номеров и насчитал сейчас Блэар на карте. Пересчитать их оказалось нетрудно: большая часть номеров сосредоточилась в центральной штольне, а остальные были равномерно распределены по забоям. Один номер, однако, стоял на карте прямо рядом с комнатой смотрителя.
— А тут что произошло? — спросил Блэар.
— Клеть была наверху. Сам шахтный ствол, как вы, наверное, заметили, продолжается еще ниже. К стволу вышел один из погонщиков со своим пони и с несколькими вагонетками. Когда дым дошел до ствола, пони попятился и свалился через край в ствол. Мальчик попытался спасти его. А в результате упали в ствол все — и пони, и вагонетки, и сам мальчик. — Бэтти замолчал. Он снял с углов лампы, карта свернулась, и Бэтти убрал ее в кожаную сумку вместе с лежавшим на столе журналом. Потом плотно надвинул на лоб баулер. Но уже через мгновение душевное равновесие Бэтти восстановилось, а лицо его обрело такое выражение, будто смотритель собрался прогуляться по парку. — Ну что ж, джентльмены, мне нужно идти на обход. Если у вас не пропало желание, присоединяйтесь, но путь нам предстоит долгий.
— Можете подождать нас здесь или подняться в клети наверх, — предложил Блэар Леверетту.
— Нет, я с вами, — ответил тот.
— Вперед, «Христово воинство» ? — пошутил Блэар.
— Я не отстану, — пообещал Леверетт.
Помахивая кожаной сумкой, Бэтти двинулся вперед, показывая дорогу. Он обошел ствол и свернул в одну из тех штолен, что шли вправо.
— Мы называем эти штольни «улицами», — бросил он через плечо. — Такие широкие, как эта, называются «главной улицей».
Впрочем, главной она оказалась только по названию, и едва они вошли в штольню, как у Леверетта начались трудности. Единственным источником света были пожаробезопасные лампы, но металлические сетки на них настолько ограничивали пламя, что даже три лампы едва высвечивали лежавшие под ногами рельсы и деревянную крепь кровли, поэтому, когда Леверетт пытался не споткнуться о рельсы, то натыкался на крепь, и наоборот; ему никак не удавалось сообразить, когда надо переступать, а когда — пригибаться.
Бэтти немного замедлил шаг, но останавливаться не стал.
— Если захотите повернуть назад, мистер Леверетт, идите по знакам, на которых написано «Выход». Если таких знаков не будет, идите так, чтобы ветер дул вам все время в лицо. Если он дует вам в спину, значит, вы удаляетесь от шахтного ствола, а не приближаетесь к нему. А вам, мистер Блэар, как я вижу, уже приходилось бывать в шахтах.
Блэар сам не заметил, когда и как перешел на походку шахтера: полупригнувшись, подняв голову и отмеряя шаги таким образом, чтобы нога ступала между шпал рельсового пути.
— А когда мы дойдем до угля? — спросил Леверетт.
— Он вокруг. Мы сейчас в самом центре того, что называется здесь «пластом Хэнни». Это один из богатейших пластов во всей Англии, — ответил Бэтти. — Именно на нем и держится кровля.
«Черные боковые стены. И кровля тоже черная: деревянная крепь гораздо лучше держит уголь, нежели каменистую породу», — подумал Блэар. Его глаза уже привыкли к темноте, зрачки расширились, и теперь то, что раньше казалось мраком, стало представляться лишь тенью, а то, что прежде было тенью, обрело четкие формы. Впереди, перед Бэтти, из темноты возник расплывчатый силуэт, а следом показалась движущаяся навстречу им лампа.
— Пони, — предупредил Бэтти и отступил в выемку в боковой стене, которую не сразу заметил даже Блэар. Тот последовал за смотрителем работ, и вместе они затащили туда же испуганного и ничего не понимающего Леверетта буквально за мгновение до того, как мимо них прошел черный, как сажа, шотландский пони, которого вел мальчик с лампой в руках; пони тащил четыре доверху заполненных вагонетки. Странно, но Леверетт стал как будто меньше ростом.
— Что, шляпу потеряли? — спросил его Блэар.
— Да. — Леверетт проводил грустным взглядом проехавшие мимо вагонетки.
— А вы сразу же можете распознать, приходилось человеку бывать раньше в шахте или нет, даже независимо от того, как он одет? — спросил Блэар у Бэтти.
— С первого же его шага. И сразу вижу, пьян человек или нет. Пьяных отправляю наверх. Безопасность всей шахты определяется самым последним из находящихся в ней дураков.
— А почему шахтеры носят клоги? — спросил Леверетт, просто чтобы поддержать разговор. — Конечно, в Уигане все их носят; но мне кажется, что здесь, в шахте, они несколько тяжеловаты.
— Из-за камней, сэр, — ответил Бэтти. — Когда обрушивается кровля, острые камни не калечат деревянные клоги так, как они калечили бы подметки кожаной обуви. А потом, если вас завалило породой, легче вытянуть из-под камней ногу, когда она в клогах.
Пораженный, Леверетт замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147