Дорогу им преградила милицейская «канерейка». «Ауди» резко затормозила, Четвертый открыл дверку, высунулся наружу.
– В чем дело, начальник?
Милиционер без объяснений помахал им палкой – поворачивай, мол, обратно. Четвертый не стал спорить, развернул машину, по Каланчевской они выбрались на Садовое кольцо и растворились в потоке машин.
Два часа, в течении которых Казанский вокзал оставался парализованным, отняли у Никитина столько сил, что хватило бы на два года.
Когда началась стрельба в кассовом зале, единственное, что его интересовало, – обнаружен ли Иван? Никитин знал, что его люди стрелять, практически, не имеют права – в многолюдном вокзале это было просто невозможно. Стрелять они будут только в исключительном случае и лишь для того, чтобы подавить огонь преступников. По крайней мере, так оно будет выглядеть в сводке, как бы оно не случилось там на самом деле.
Если же кто-то из его людей и срежет пару-другую ни в чем не повинных россиян, Никитин не будет наказывать его слишком строго, если, конечно, кроме них он замочит и Ивана. Издержки производства! Всегда можно списать на беспредел бандитов. Но вот если Ивана среди убитых не окажется... Чего ради он тогда рискует своим местом, чего ради допустил проведение массового терракта? Именно такая формулировка появится в сегодняшних полночных сводках.
Поэтому, когда раздались выстрелы, Никитин и Герасимов не рванулись в кассовый зал, чтобы присутствовать на месте лично. Они прекрасно знали, что сейчас же начнется паника, люди будут натыкаться друг на друга и блокируют все проходы. У них и без того было достаточно людей, расположенных почти на каждом квадратном метре площади вокзала.
Никитин тут же схватил рацию и забыв все позывные, с которыми они работали в эфире, закричал:
– Ивана! Ивана делайте! Серега, Ивана!
Герасимов вырвал у него рацию.
– Ты че орешь, идиот! Думаешь, нас никто не слушает? Будешь потом за стрельбу в зале отвечать...
– Ну, что там у них? Не могу я здесь сидеть!
– Там кончится все за минуту-две. Потерпи...
– Давай, Гена, вызывай Коробова, пусть доложит, что там.
– Доставай свою «Приму», товарищ генерал, закури пока, успокойся.
Вместо сигарет Никитин достал свою фляжку с коньяком и крепко приложился.
– Стрелец! Стрелец! Ответь Зодиаку! Что у вас там происходит? – кричал тем временем Герасимов в рацию. – Доложи обстановку.
– Зодиак, я Стрелец! – раздался из рации сильно искаженный взволнованный голос Коробова. – Срочно перекройте снаружи разбитое окно в кассовом зале. Через него из вокзала вырвалась группа людей. Возможно, Иван среди них. Как поняли меня?
– Пошел ты! Поняли! Хуй ты теперь кого из них возьмешь! А окошко мы тебе перекроем, это враз... Ярославль! Ярославль! Вызывает Зодиак. Срочно десять человек к разбитому окну на Казанском вокзале.. Перекрыть все выходы на Казанском. Берите людей из резерва, сколько нужно. Искать оружие, проверять личности. Всех подозрительных – на Лубянку. Фигурант Марьев, он же Отмороженный, не задержан. Ориентируйтесь на фоторобот. Как поняли?
Услышав слова Коробова про Ивана, Никитин только махнул рукой и вновь приложился к фляжке.
– Стрелец! Стрелец! Ответь Зодиаку! Кто стрелял? Есть ли жертвы?
– Я Стрелец. Докладываю, – ответил Коробов.
– Стреляли с трех точек. Шесть или семь пистолетных выстрелов. Автоматная очередь в скопление людей.
При этих словах Никитин закатил глаза и простонал: «Ох, еб твою мать...»
– Минимум пять убитых, – продолжал Коробов. – Вызывайте медиков. Есть раненые. Много. Двоих стрелков взяли живьем.
– Начинайте разблокирование вокзала. Да осторожнее там, не давайте им перетоптать друг друга. Будь на связи постоянно.
Никитин, несмотря на коньяк, был абсолютно трезв. Он достал, наконец, свою «Приму», закурил и вопросительно уставился на Герасимова.
– Что делать-то будем? Идеи есть?
– Облажались мы опять, Никитин. Вот и вся идея. Что делать? Будем задержанных ребят крутить, стрелков. Это хоть что-то даст. Узнаем, что у них там за дела такие с Иваном... Прямо сейчас этим и займемся...
Герасимов вызвал Коробова и приказал направить к ним четверых омоновцев повыше ростом и поплотнее комплекцией, да побыстрее.
Минут через десять в дверь кабинета начальника вокзала ворвался парень двухметрового роста в форме ОМОНа и голосом, от которого уши закладывало, начал:
– Товарищ генерал...
Никитин махнул на него рукой:
– Проводи на место. К Коробову.
Построившись клином вокруг Никитина и Герасимова, омоновцы врезались в толпу и к удивлению тех людей, которых они раздвигали, они их действительно раздвигали. И вся группа довольно быстро продвигалась вперед. По крайней мере минут через семь-восемь они оказались в кассовом зале, центр которого был очищен от народа.
На полу лежали трупы. Увидев, сколько их, Никитин сразу почувствовал сильную, прямо-таки, смертельную усталость. Уже сегодня все средства массовой информации все это подсчитают и каждом выпуске новостей с числом погибших будет связываться его фамилия. А кроме того, его фамилия будет связываться с ответственностью за безопасность жизни и здоровья москвичей. И еще – с повышением уровня преступности в столице. Хотя вот это-то уж чистое вранье – нисколько она не повысилась. А скоро и совсем упадет. Резко упадет. Как только Никитин начнет осуществлять свой план перестройки криминальной жизни. Если, конечно, не будут мешаться под ногами всякие Иваны.
К ним подошел Коробов, которому не терпелось выложить все, что ему удалось разузнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60