Потом она подняла глаза. – Вы надели пять колец. Вы же обещали никогда не надевать больше трех.
Дов хихикнула.
– Булэй сказала, что так красиво.
Булэй решила, что ей нравится работа телохранителя, и осталась на этом посту.
– Она киприанка, – пояснила Али. – Они носят по двадцать ожерелий на шее и считают это красивым.
Дов сняла с пальца золотое кольцо с камнем – кусочком базальта. В матовом черном камне была видна крошечная медная фигурка кударунга.
– Тогда вот, – сказала Дов, протягивая Али кольцо из своей личной сокровищницы. – Ты будешь его носить.
Али не сразу нашла, что сказать. Она кивнула и надела кольцо на указательный палец. Кто-то постучал в дверь.
– Ваше величество! – послышался голос Нуритин, тщательно произносившей каждый звук. – У вас назначена утренняя аудиенция в Тронном зале. Вы опоздаете на прием.
Дов состроила гримасу и отправилась навстречу своим обязанностям.
Али посмотрела на свой заваленный бумагами стол.
– Ну что ж, – устало сказала она. – Если я остаюсь, мне понадобятся помощники.
Через день после зимнего солнцестояния Тронный зал королевского дворца был залит светом тысячи ламп и свечей. Свет отражался в золотых и серебряных украшениях, в сотнях драгоценностей, шелках и атласе, и в сотнях пар глаз, которые не могли оторваться от помоста. Курились благовония, и облака ароматного дыма плавали под потолком. Когда по залу пробегал ветерок, начинали звенеть колокольчики.
Тайбур Сибигат, капитан Гвардии Королевы, стоял на коленях на второй ступени, ведущей к помосту, и держал над головой подушечку. На ней золотом сиял венец: высокий спереди, словно корона, сзади он представлял собой переплетение медных веточек, и весь был украшен искрами золота. С него свисали нити медных капелек. Довасари Хайминг Темайда Балитанг, одетая в платье из серебристого атласа с черными узорами, протянула руки к Короне, изготовленной по старинным описаниям прежней Короны Архипелага. Руки Дов дрожали, когда она протянула Корону к публике, а затем осторожно опустила себе на голову. Так всегда короновались королевы, поскольку никто не хотел обижать бога, претендуя на его роль.
Публика, и благородного происхождения, и обычного, разразилась громом аплодисментов и приветственных криков, который напугал маленьких крылатых лошадок, взмывших вверх. Они запорхали вокруг королевы, которая стояла, терпеливо ожидая, пока все успокоятся.
В стороне, укрывшись в тени колонны, главный агент издала счастливый вздох и прислонилась к ворону Навату.
Эпилог
Раджмуат на Медном Архипелаге, 2 апреля, 464 год Эры Людей
Утром посольство Торталла отплывало домой и везло своим монархам отчеты о новой королеве и ее правительстве. По такому случаю несколько членов этого посольства устроили очень личный обед в уединенных покоях. Два их гостя из числа местных жителей прибыли по отдельности: один – в облике ворона, который превратился в человека, едва достигнув покоев своего тестя, а другая – переодетой в картакскую леди, укутанную покрывалами.
Али и Нават сели за стол с семьей Али, все ели вкусную еду и весело болтали. Али, чья утренняя тошнота иногда продолжалась до самого вечера, ограничилась супом и фруктовым соком. Она часто посматривала на свой слегка выдающийся живот, заинтригованная мыслью, что в самом ее центре растет другое человеческое существо.
Али сидела между своим отцом, Георгом Купером, хозяином Пиратского Обрыва, и своей матерью, Аланной Львицей, леди-воином и Защитницей Торталланского короля. С этого места Али хорошо было видно братьев. Алан носил облачение оруженосца. Рыцарь, которому он служил, разрешил ему отправиться домой, чтобы помочь в организации свадьбы своей сестры-близнеца. Том держал на коленях Сарралин Салмалин и объяснял двухлетней девочке разницу между звездами и Луной, а Сарра сияла от радости. Рядом с ними Веролидайна Салмалин, известная как Дайна – Дикая Волшебница, нежно покачивала младенца Рикаша и тихо беседовала с целой толпой темнят, разместившихся перед ней на столе. Ее муж, маг Нумэйр, был погружен в беседу с дедушкой Али, официально главным агентом Торталла, Майлсом из Олау. Элени, хозяйка Олау, обсуждала с Наватом способы лечения птичьих болезней.
– Я никогда не думала, что ты это сделаешь, – заметила Аланна, усаживаясь в кресло.
Али потихоньку вздохнула, уверенная, что сейчас ей предстоит выслушать речь о том, как себя вести.
– Что сделаю, мама? – спросила Али, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало нетерпение. «Я вижу ее в последний раз, – выругала она себя. – И вполне могу выслушать от нее небольшую лекцию».
– Найдешь то, что захватит тебя, проникнет в твое сознание, – спокойно ответила Аланна, рассматривая стенную роспись в традициях рэка. – Найдешь страсть, которая подчинит тебя. Оставишь в дураках и себя, и нас.
– Меня трудно подчинить, – начала Али. Затем она посмотрела на мать, на морщинки в углах ее знаменитых фиолетовых глаз, на голубые жемчужины в ее ушах, подарок Али к дню зимнего солнцестояния, на ее обветренные и покрытые шрамами руки, лежащие на столе. Потихоньку чувство реальности происходящего покинуло Али. Ее рот задрожал. Мама права: Али нашла то, что ее подчинило, даже если она этого не показывала, совсем как ее мать.
– Я никогда не говорила, что ненавижу, когда ты права? – спросила она.
Аланна покачала головой:
– Нет. Насколько я помню, ты никогда не признавала моей правоты.
Еще одна волна огорчения захлестнула Али. И схлынула. Али увидела, как губы матери дрогнули в улыбке.
– С тех пор, как ты об этом заговорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121