- И ложись там. Но чтоб без шума. Я позову.
Он подсаживает Костика, и тот вползает на крышу гаража, а сам Зяма скрывается в узком проходе.
Теперь Костик видит дорожку перед гаражами. Она совершенно пустынна и упирается справа в бетонный забор. Там, около него, дверь крайнего гаража приоткрыта. Зяма подходит к ней и скрывается внутри.
Потом он выходит вместе с каким-то задрипанным мужичонкой, вытирающим об тряпку руки. Их разговора Костик, конечно, не слышит. Зато он видит, как из глубины гаражного городка, где в середине наверняка имеется проезд, выползает синий автомобиль. Его пока не слышно отсюда, но вот и Зяма улавливает звук мотора. Он с беспокойством оборачивается, однако мужичонка, взяв его под руку, уводит за собой в глубь гаража.
А синий автомобиль все ближе, и Костик чувствует, что его появление здесь не случайно. Машина еще не остановилась полностью, а из нее уже выскакивают четверо и бегут прямо туда, куда ушли Зяма с мужичонкой.
Костик слышит из открытых дверей гаража сдавленный крик и звуки борьбы. Он вжимается в железо, на котором лежит, он сам становится этим железом, а из синего "Вольво" возникает вдруг знакомая долговязая фигура в роскошном кашемировом плаще и мягкой парижской шляпе.
Двое крепких парней выволакивают из гаража избитого Зяму и бросают его на землю прямо под ноги невозмутимо стоящему Моте.
- Какая встреча! - брезгливо произносит Шклявый. - Так какой вам нужен компромат?
Он смеется, а Зяма, упертый рожей в пыль, истерически кричит:
- Стреляй же, сука, стреляй!
Однако Костик, к которому, несомненно, обращен этот последний приказ Павлычко, не слышит его. Он уже сполз с крыши и теперь сломя голову несется вдоль гаражей, потом перебегает по кучкам глины на пустырь и петляет там среди груд бесполезного железа, падает. За спиной раздаются одиночные выстрелы, но он теперь недосягаем для них.
Все погибло, и он, Мирон, редкостный болван. Он просрал все дело, не доверившись Зяме и послав с ним этого недоумка Костика. Но Мотя-то каков! Настоящий гангстер!
Мирон смотрит на искаженное страхом лицо помощника. Костик до сих пор не пришел в себя. Когда он добежал до машины, охранники говорили, он был весь в моче. Сейчас он сидит в его кабинете в "Руне", застывший, как статуя, с расширенными глазами, волосы всклокочены и торчат.
- Ну, ну, малыш, - снисходит до него Мирон Львович. - Мы исправим ошибку. Вот увидишь!..
Костик пытается что-то изобразить губами, но они не слушаются его. Лицо просто кривится.
Мирон Львович подходит к бару и наливает ему коньяка. Но Костик отрицательно мотает головой и достает знакомую коробочку из-под пастилок "Тик-так".
Коньяк пьет сам Мирон и пытается представить ту сцену, которую описал ему Костик: Зяма мордой в пыли перед стоящим над ним Мотей... Наверняка они прихлопнули его. Но свидетеля-то как упустили! Мирон с неприязнью смотрит на Костика, сидящего в кресле с закрытыми глазами. Пользы в деле больше от Зямы, а этот трусливо сбежал. Пусть не врет, что в него стреляли. Если б стреляли, то ему бы не уцелеть. Просто успел смыться раньше, чем его заметили, а ведь мог бы пристрелить Шклявого, раз видел его так близко.
- Что же ты не стрелял, Костик? - грозно спрашивает Мирон. Уложил бы Шклявого...
Костик трясется мелкой дрожью, теперь глаза его с отчаянной мольбой смотрят на Мирона Львовича.
- Нет, никак не возможно, - лепечет он, - было далеко... Мирон, правда... Нас бы пришили обоих...
Что ж, в этих словах тоже был какой-то резон. Сейчас Мирон точно знает, что изнеженный Мотя тот еще субчик. И теперь все силы уже направлены на то, чтобы взять его. Взять живым. А там уж Мирон распорядится его судьбой.
Его ребята уже ездили к гаражам, но, конечно, ничего не нашли. Более того, на том месте, где проходили Зяма с Костиком, был приварен большой стальной лист. Мотина команда работала весьма слаженно.
Кто бы мог подумать: салонный шаркун, проститутка, а имеет таких кадров в своем подчинении. Нет, видно, прав был Зяма. Здесь работала совсем другая организация.
Мирону немного страшно. Ему совсем не хочется подыхать из-за Шиманко с его делишками. В конце концов, он даже готов оставить Шклявого в покое, но ведь кто-то дернул его за язык уже обо всем доложить боссу. Выслужиться хотел, идиот. Теперь эту историю надо доводить до конца.
Мирон видит свое отражение в зеркале: красное, воспаленное лицо и бегающий тоскливый взгляд.
Вот опять телефонный звонок. Ну, конечно, это босс. Мирон медлит, но телефон продолжает надрываться.
- Ты опять что-то напорол? - слышит он голос Генриха Карловича, когда все-таки снимает трубку.
"Кругом осведомители, - морщится Мирон, - кто-то уже успел стукнуть".
- Неужели Зяму убили? - продолжает Шиманко. - Это ужас какой-то. Ты принял меры?
- Принял, принял, - раздраженно говорит Мирон. - Я не позволю ему уйти.
- Сколько я уже слышал обещаний, Мирон, - со злостью говорит Шиманко. - Пора разгонять вашу лавочку. Терпение мое лопнуло.
Генрих Карлович отключается, а Мирон так и сидит с трубкой в руке. Потом взгляд его медленно переползает на скрючившегося в кресле Костика. Это существо - целиком в его власти. Он может сделать с ним все, что захочет. И тогда он встает и говорит замеревшему от неизвестности помощнику:
- Запри дверь... И приласкай меня. Я очень устал.
На него объявлена охота. Он понимает это, но понимает также и то, что его сразу не убьют, а значит... Мотя после расправы над Зямой чувствует себя в каком-то особом, приподнятом настроении.
Давненько уже никто не вторгался в его владения с оружием, но, как говорится, кто с мечом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112