Перед тем как попасть в ссылку…
Дядя замолчал, наливая себе чай. Мы с Порфирием уже наелись и просто сидели, слушая дядю. Чанг тоже наелся и дремал, свернувшись клубком.
— А что он успел сделать? — спросил я.
— Слушай! — сказал дядя. — Товарищи строго-настрого запретили Потапычу показываться одному в городе. Его повсюду разыскивали. Вся Кутаисская губерния была объявлена на военном положении, наводнена войсками. Потапыч поселился на окраине города. И вот как-то раз днём, когда он был один дома, Потапыч не выдержал — он решил сыграть смелую шутку… Не сопровождаемый никем из друзей, он направился прямо в центр города. Он спокойно и медленно шёл по улицам с видом фланирующего бездельника. Некоторые прохожие останавливались, вытаращив на него глаза: они знали Потапыча по митингам, на которых он выступал. Они не верили своим глазам — действительно ли это он, или его призрак, или просто человек, похожий на него! А Потапыч пошёл прямо в полицейское управление. Там в это время было много служащих. Потапыч вошёл и весело сказал: «Добрый день! Всё ли в порядке?» Ну и зрелище было, скажу я тебе! — воскликнул дядя. — Чиновники до того растерялись, что не могли двинуться с места! Они стояли разинув рты. Тогда Потапыч повторил ещё громче: «Всё ли у вас в порядке?» — «Да, — ответил один из полицейских. — Всё в порядке!» — «Прекрасно!» — громко сказал Потапыч и вышел на улицу. Всё так же медленно направился он в персидскую кофейню, расположенную неподалёку. Там он сказал персу: «Дай-ка мне, друг, чашечку кофе! Да потарапливайся, а не то мой кофе достанется жандармам!» Перса прошиб холодный пот, но кофе он молниеносно подал. Потапыч сидел на ящике, прихлёбывая кофе…
— Почему на ящике? — спросил я.
— Потому что это была бедная кофейня, как почти все кофейни в то время на Кавказе: подавали там кофе на ящике и сидели тоже на ящике. Зато кофе был отличным! Но дело не в этом. Дело в том, что в этот момент в кофейню ворвались… кто бы ты думал?
— Жандармы? — спросил я взволнованно.
? — Как бы не так! — рассмеялся дядя. — В кофейню ворвались товарищи Потапыча и чуть не избили его за такое самоуправство. Потому что эта выходка была бездарной! Но Потапыч был ещё молод и горяч. На улице ждала пролётка, и они немедленно укатили.
— Здорово! — сказал я. — А жандармы?
— А жандармы прибежали в кофейню через тридцать минут и арестовали несчастного перса.
— А Потапыч?
— А Потапыч был уже в полной безопасности…
— А что он там делал?
— Кое-что, — сказал дядя. — Этвас!
— А что… — начал было я.
— Ладно, не «акай», — сказал дядя. — Пора нам отправляться в путь. Плота у нас нет, а надо спешить…
— Да дядя же! — упорствовал я. — Скажи ещё хоть два слова…
— Ну, так и быть! — улыбнулся дядя. — Ещё два слова — и в путь…
Дядя раскурил трубку.
— Потапыч наладил работу подпольной типографии и успел отпечатать несколько листовок, — продолжал дядя. — И тут-то его схватили: уже крепко! Дело в том, что в типографию пролез провокатор. Проще говоря, шпион под маской революционера. Он выдал всех с потрохами! Типография была разгромлена, Потапыч попал в тюрьму, а оттуда в ссылку…
— Куда в ссылку?
— В Онегу! — сказал дядя.
— Как и ты?! — воскликнул я.
— Так точно! — сказал дядя, попыхивая трубкой.
— Ты был там вместе с ним? — спросил я.
— Конечно!
— И вы его тоже видели? — обратился я к Порфирию.
— А как же дак! — улыбнулся Порфирий. — Конешно, видал!
— Как-то у вас всё интересно! — сказал я. — Все вы друг друга видели и все вы друг друга знаете!
Размышления о тропе
Через пятнадцать минут мы вышли в путь навьюченные, как верблюды. Я, правда, был не очень навьючен. А Чанг был совсем не навьючен. А дядя и Порфирий были очень навьючены: кроме мешков — то есть «универмага» и «ларька», — они несли ещё по мешку сёмги. Это были очень тяжёлые мешки: в каждом мешке было по восемь сёмг, а в каждой сёмге было в среднем по шесть килограммов! Представляете, какие это были вьюки? Вот так-то!
Но самое удивительное было не это. Самое удивительное было, что нам не пришлось долго идти! Мы настроились идти неделю или хотя бы дней пять, а шли всего несколько часов. Может быть, вы думаете, что мы построили новый плот? Вовсе нет! Или вы думаете, что нам помог медведь? Например, МихаЙла? Тут вы тоже ошиблись! Просто нам очень повезло. Как сказал дядя, «мы родились под счастливой звездой». Сейчас вы поймёте, к чём дело. Но слушайте всё по порядку.
Когда мы вышли на тропу, стал накрапывать дождь. Он мне уже надоел, этот дождь, потому что я всё ещё не мог согреться после той ливневой ночи. А тут ещё надо было переходить Ниву вброд — на правый берег. Потому что пристали-то мы на плоту к левому берегу, а теперь нам опять нужно было попасть на правый. Левый берег был чересчур лесист, он был весь завален буреломом, даже возле берега. И там не было хорошей тропы. А на правом берегу была хорошая тропа. Это всё объяснил нам Порфирий. Правый берег был более «обжит», в стороне от реки по правому берегу шла железная дорога, и рыбаки здесь ходили часто — они и выбили вдоль берега тропу; в общем, правый берег был веселее.
Метров через пятьсот Порфирий подвёл нас к броду. Без Порфирия мы брода, конечно, не нашли бы, а Порфирий знал речку как облупленную. Но что это был за брод, скажу я вам! Уровень воды в реке после дождей сильно поднялся. В обычное время, сказал Порфирий, здесь можно перейти речку почти по колено и всюду здесь тогда торчат из воды камни, а сейчас никаких камней не было видно, сейчас брод был глубокий. Река неслась как сумасшедшая, она бурлила, и ревела, и тащила какие-то палки и щепки, а иногда и брёвна, и взбухшую пузырями кремовую пену, а сама была всё ещё коричневой от глины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52