Как всегда, ямочка и веселые глаза стерли с лица Уорда обычную суровость и убавили годы.Не задумываясь, она выпалила:– Мне нравится твоя улыбка.Улыбка сделалась еще мягче.– Правда? А мне нравится твой смех.– Нет, – ответила Морган. – Ты меня разыгрываешь.– Не разыгрываю.– Мне часто говорили, что я смеюсь слишком громко.– Мне так не кажется.– Правда?– Да. Твой смех искренний. – Уорд подпер голову руками и, вздохнув, спросил: – Что мне с тобой делать, Морган?– Полагаю, – ответила она, снова дернув простыню, – ты мог бы помочь мне выпутаться.– Конечно. – Откинув одеяло, капитан слез с кровати совершенно голый и опустился на колени. – Ну-ка. Тебе нужно откатиться влево от меня.– Я ударюсь о кровать.– В другое лево, – сказал он, усмехнувшись и показав ямочку. – Ты можешь различить, где у тебя право, а где лево?– Благодарю, я отлично знаю, где у меня право, а где лево. Я не соображу, где они у тебя.– В таком случае, мадам, вам следует откатиться направо от вас, туда, где лежит паук-блондин. И не бойтесь! У него нет зубов!Наконец-то выпутавшись из простыни, Морган, улыбаясь, села.– Не надо меня дразнить.Он усмехнулся:– А мне понравилось.Морган прислонилась к кровати и накинула простыню себе на ноги.– Ты напоминаешь мне моего брата.– Брата? – спросил он, поднял руку и стащил с кровати одеяло. – Это не совсем то, что хотелось бы услышать мужчине, который сидит рядом с обнаженной женщиной.– А что именно хочет услышать мужчина, который сидит рядом с обнаженной женщиной?– Стоны и вздохи, – сказал Уорд, укрывая их обоих одеялом. – И слово «да».– Ха! Мужчины хотят слышать от женщины «да» постоянно, день и ночь, хоть она совершенно голая, хоть одета с головы до ног.– Думаю, только некоторые мужчины. Ну, давай, Морган, расскажи мне про этого своего брата, – добавил он, перестав улыбаться.– Я по нему скучаю. Он пытался… – Она замолчала и нахмурилась. Пытался хоть немного облегчить отцовское властное, деспотичное отношение к ней. Отец всегда был куда снисходительнее к Реджи.– Пытался? Сделать что?– Мой отец был сторонником суровой дисциплины и крепко придерживался строгих правил.– Я вижу, это на тебя здорово подействовало.– Подействовало, только против его ожиданий.– А где твоя родня? В Англии?Морган быстро начала придумывать очередную басню. Господи, это становится все запутаннее и опаснее.– Не нужно, – сердито бросил Уорд. – Когда ты вот так колеблешься, значит, сочиняешь очередную ложь. Лучше мне вообще ничего не слышать.– Все это очень сложно, – негромко сказала она.– Наверняка. У тебя что, вообще нет семьи, к которой можно обратиться?– Нет.– А друзей?Морган на мгновение задумалась и помотала головой:– Нет.Наморщив лоб, капитан произнес:– Что ж, я не могу выгнать тебя обратно на улицу. Как насчет работы?Работа? Господи, нет! То, что капитан не читает газеты, не значит, что этого не делают другие. А если ее увидят родственники Уэдерли или Ричарда…– Я ничего не умею.– Чтобы работать на фабрике, ничего особенного и не нужно уметь, – сказал Уорд. – Или мы можем подыскать тебе место в какой-нибудь конторе.– А мне нельзя остаться с тобой?Он вскинул брови.– Здесь?Неужели она на самом деле собирается предложить ему себя в любовницы? О да, собирается, даже если и знает, что будет гореть за это в аду или, что еще хуже, погубит остатки своей репутации.– Я… я бы осталась и… и составляла тебе компанию, если… – Морган сглотнула, в первый раз подумав, что у него, возможно, уже есть подобные отношения. Может быть, даже есть жена.Капитан Монтгомери втянул в себя воздух. Морган вздрогнула. Уорд взял ее руки и ласково погладил их.– Морган, я польщен, но тебе следует серьезно обдумать другие варианты.Уязвленная, она вырвала руки.– Разумеется. Это была глупая мысль. Не важно.– Я этого не говорил.Морган откинула простыню и встала, чтобы он не заметил слез, проклятых, проклятых слез, наполнявших глаза. О чем она вообще думала? Безрассудная, глупая, импульсивная дура!– Ты не хочешь долго находиться в моем обществе, что вполне понятно. Я просто женщина с улицы, да еще и воришка.– Я не говорил этого. Что ты делаешь?– Ищу одежду, чтобы уйти.– И этого я не говорил! Морган, стой…– Напротив, сэр, вы велели мне собираться, – ответила она и, не сумев найти одежду, схватила простыню и завернулась в нее.– Я просто попросил тебя подумать и о других возможностях. Ради Бога, Морган, довольно!Она, спотыкаясь, направилась к двери, отчаянно пытаясь скрыть искаженное стыдом лицо и текущие из глаз слезы. Уорд вскочил и схватил ее за руку.– К черту все! – прорычал он. – Не плачь! Я терпеть не могу, когда женщины плачут.– Я не плачу!– Тогда что это у тебя в глазах?– Это не слезы!– Ладно, – уступил капитан. – Ты не плачешь. – И осторожно повернул ее лицом к себе. – Но только пойми – я не отвергаю тебя. Я отвергаю саму идею.– Но я и есть эта идея, это одно и то же!– Боже милостивый! – выдохнул он. Взяв Морган за руку, он повел ее назад к постели. – Ты вся дрожишь. Закутайся в одеяла и задерни занавески на кровати, пока я разожгу огонь; А потом обсудим планы. Глава 5 Уорд просто не мог поверить самому себе, что обдумывает ее предложение. Сама проклятая идея смехотворна! Если бабушка узнает, она сначала прочтет ему нотации о долге перед семьей, потом перейдет к упрекам и скажет, что он ее разочаровал, а завершит все хорошо продуманным суровым выговором. Но хуже всего то, что в ушах Монтгомери все еще звучали слова Роба: «Мы взрослые люди, Уорд. Это ерунда по сравнению с тем, что другие вытворяли».Уорд взял кочергу, помешал золу в камине и подбросил дров.Ему уже двадцать девять лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88