– Тррэв?
– Нет, дорогая. Трев, Трев.
– Трев? Правильно?
– Правильно, дорогая. Еще выпьешь?
– Да, пожалуй. Может, хочешь потанцевать? Твист?
– Нет, спасибо, – ответил я.
– Здесь о'кей? Или за столиком лучше?
– Здесь о'кей, Фелиция.
– Хорошо! – Она одобрительно посмотрела на меня из-за края стакана.
Фелиция Наварро не относилась к числу изнуренных работой деревенских девчонок с цыплячьими мозгами и разбитым сердцем. Она обладала грубой напористостью и бросала всем дерзкий сексуальный вызов.
– Тебе нравится отель? – поинтересовалась Фелиция.
– Отличное местечко.
– Я работала там на кухне. Сейчас не работаю.
– Тяжелая работа?
– Не очень. Но каждый день одно и то же. Понимаешь?
– Конечно, – кивнул я.
Она наклонилась ближе, и ее горячее дыхание коснулось моего подбородка.
– Ты мне нравишься, Тррэв. Это ты тоже понимаешь?
Я посмотрел в черные глаза, в которых ничего нельзя было прочитать. В ушах Фелиции висели сережки с фальшивыми камнями.
– Понимаю.
Подняв голову, Фелиция сообщила, что наверху можно найти уютное гнездышко.
– Хочешь заняться любовью с Фелицией, Тррэв? Двести песо. Специально для тебя. Намного лучше, чем твоя худая подружка из отеля. Я занимаюсь этим очень редко, только когда сама захочу.
– О'кей, дорогая.
Она кивнула, закусив губу.
– Побудь здесь десять минут, о'кей? – Она прижалась ко мне, чтобы я слышал ее в шуме. – Выйдешь из трактира, повернешь налево. В заднем дворе лестница наверх. Дверь будет открыта. Отсчитай три двери. Раз, два, три. О'кей? Моя дверь – номер три. – Она провела пальцем по моей руке и, покачивая бедрами, медленно направилась к выходу. По пути останавливалась у столиков, перекидывалась несколькими фразами со знакомыми и шла дальше. Она скрылась в левой двери. Я знал, что ее уход не остался незамеченным. У меня сложилось впечатление, что человек десять в трактире знают, когда и куда пойду я. Через несколько минут, оставив щедрые чаевые для усатого бармена, я вышел из трактира.
Проход оказался таким узким, что мои плечи почти касались стен. В воздухе стоял какой-то сладковатый запах. Я вступил во что-то мокрое. Футов через двадцать вышел в маленький, заваленный мусором и газетами, дворик, остановился и прислушался. В трактире так шумели, что я вполне мог и не услышать какого-нибудь типа, которому захотелось бы надо мной поизмываться.
Лестница оказалась без перил. Я двинулся наверх по шатким, жалобно скрипящим ступенькам, опираясь пальцами о стену. Ночью на деревню опустился туман, окутав редкие фонари таинственным ореолом.
Я осторожно дотронулся до двери – всегда проявляю осторожность с дверями. К ним легко приделать какой-нибудь сюрприз. Надо опустить голову так, чтобы она оказалась не там, где должна быть, и двигаться быстрее, чем обычно. На двери был засов, который я открыл, надавив большим пальцем. Когда дверь открылась, я шмыгнул в коридор и прижался к стене. Шум доносился только снизу, из трактира. Входная дверь медленно и со скрипом закрылась. После этого в коридоре, который я едва успел разглядеть, стало совсем темно. Я зажег зажигалку, прикрыв ее ладонью, и отсчитал три двери. Третья ее. На ней оказался такой же засов. Я резко толкнул дверь и быстро вошел в комнату, напугав Фелицию Наварро. Она отвернулась от зеркала и широко раскрыла глаза и рот.
Я закрыл дверь на засов.
Фелиция встала со стула и отбросила щетку для волос. На спинке железной кровати висело ее оранжевое платье. Девушка успела распустить косы и расчесать волосы, которые закрыли ей плечи. Она была абсолютно голой и-с вызывающим видом стояла передо мной. Ее пышное тело оказалось светлее, чем лицо, тонкая талия плавно переходила в широкие бедра. Она напомнила мне женщин с картин Гогена. Улыбаясь, Фелиция сделала два шага ко мне и подняла руки. Когда я мягко взял ее за кисти и усадил на край кровати, на лице девушки появилось недоумение.
Господи, как же они шумели внизу! Я отвернулся от Фелиции, достал из бумажника пятидесятидолларовую купюру и, повернувшись, протянул ей. Глаза девушки расширились, на лице мелькнуло подозрение. Такие деньги могли предвещать какую-то крупную неприятность.
– За что? – угрюмо спросила она.
– Я только хочу поговорить о Сэме Таггарте. Секунду Фелиция сидела абсолютно неподвижно, затем со страшной скоростью бросилась на меня. Я едва успел увернуться, и ее ногти, прошлись всего в паре дюймов от моих глаз. Я впервые дрался с такой сильной женщиной. От жары в комнате Фелиция вспотела, и ее тело стало скользким. Я успел еще раз увернуться, и удар круглого колена угодил не в пах, а в бедро. Попытался схватить ее за кисти, но она вырвалась, оставив у меня на горле длинную красную полосу. Потом врезала мне головой по челюсти и вцепилась в руку, как бульдог. После этого я потерял последние остатки рыцарства и нанес Фелиции сильный удар ребром ладони по шее. Она опустила мою руку и выпрямилась. Я врезал ей правым кулаком в челюсть, и девчонка рухнула на кровать. На полке я нашел нейлоновые чулки, одним связал ей кисти, вторым – лодыжки, оставив между ними десять дюймов. Связав хозяйку, осмотрел свою руку. Интересно, подумал я, укус женщины так же опасен, как укус собаки? На полу рядом с комиксами стояла наполовину пустая бутылка местного джина под названием «Осо Негро» – «Черный медведь». Я полил джином укусы ее зубов, стиснул свои зубы и произнес несколько крепких слов. Потом посмотрел в зеркало на царапину на горле и тоже промыл ее джином. Оторвав кусок простыни, перевязал руку и смочил джином повязку. И только после этого сам приложился к бутылке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73