Посмотрев на пол, увидел, что верхняя книга в стопке комиксов – учебник по испанскому языку.
Наконец Фелиция села, прислонила к железным прутьям спинки подушку и откинулась на нее, положив ногу на ногу. Вытерла лицо, высморкалась и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить дыхание.
– Он был настоящим мужиком, – с сожалением сказала девушка.
Я знал, что она больше не будет плакать по Сэму.
– Как вы познакомились? – спросил я.
– Я работала там на кухне. Мне было семнадцать лет, английский не знала, глупая девчонка. А он был капитаном яхты, как Марио и Педро. Он жил в маленькой комнате рядом с отелем. За мной, как собаки с высунутыми языками, бегали парни и мужики. Сэм прогнал их и взял меня к себе в комнату. Было много неприятностей с падре, семьей, со всеми, но я послала их к черту. У нас была любовь. На кухне я работала год, может, больше. Потом он перешел работать к сеньору Гарсия на большую яхту. Жил в большом доме. Стало совсем мало времени для любви. Время для rubia... так вы говорите?.. Там в доме была одна сука блондинка. Я еще немного поработала на кухне. Надо мной все смеялись, но я их посылала... Я все ждала, когда он захочет любви. Черт, он ее не хотел. Я пришла сюда. Сэм нашел меня и раз пять побил. Ничего не изменилось. Он хотел rubia, а я делала, что хотела. О'кей? И всякие гадости от падре, от моих братьев, ото всех. Плохие слова. Puta. Мне уже двадцать лет. Клянусь Богом, я делаю то, что хочу. Правда, неплохая комнатка, а? Работа легкая: танцы, любовь. Сэм иногда приходил сюда, давал песо, а я рвала их у него перед носом. Я слышала, что говорят о большом доме. Нехорошо говорят. Потом он пришел ночью весь в синяках и попросил его спрятать. Сидел здесь целый день. Я договорилась с Родригесом. Сэм обещал прислать мне много денег, чтобы я ушла отсюда. Вот дурак! По-моему, здесь хорошее место, много друзей. Потом приехали двое мужиков в красивой машине. Они увезли меня в лес и жгли мне ногу. Где Сэм? Потом приехал ты. Сэм мертв. Во Флориде. – Фелиция Наварро всхлипнула.
– Что за блондинка? Она все еще здесь?
– Подруга сеньора Гарсия. У нее трудное имя. Хинчин. Кажется, так.
– Хичинс?
– По-моему, да. В том доме всегда фиеста. Очень богатый мужик. Очень больной.
– Блондинка сейчас здесь?
– Говорят, здесь, но я ее не видела.
– Фелиция, что происходит в доме Гарсия?
– Происходит? Вечеринки, пьянки, суки-блондинки. Кто знает?
– Сэм что-нибудь рассказывал?
– Он сказал, что не отдаст то, что заработал. Что-то большое он запер. Когда Сэм уснул, я попыталась узнать, что это. Очень, очень тяжелое и вот такое большое. – Фелиция обозначила руками предмет размером с огромный саквояж. – Черный металл. Он приделал ремень, чтобы его нести. Только такой силач смог так далеко его пронести.
– Он попал в Лос-Мочис? – спросил я.
– Родригес сказал, да.
– Ты хотела ему помочь спрятаться здесь?
– А как же? – изумилась девушка. – Он же мужик. Я была на время его женой. Потом та сука его чем-то приманила. Он... у нас была сильная любовь. Но я и не думала, что буду у него одна.
– Он никогда не рассказывал тебе, что происходит в доме Гарсия?
– Рассказывал, рассказывал, рассказывал. Люди приезжали в больших машинах и приплывали на яхтах. Mucho lumulto.Я его невнимательно слушала. Когда он был близко от меня, я не хотела разговоров. Я говорила: да, да, да. А он все рассказывал. Потом я заставляла его молчать. По-моему, этот дом, эти люди – misterioso у peliqroso.Там никто никогда не работал. Даже Сэм.
Она встала, достала пилку для ногтей, потом вернулась к кровати и принялась подравнивать ногти, время от времени украдкой бросая на меня взгляды. Шум внизу стал стихать.
– Сейчас поздно, Тррэв, – сказала Фелиция. – Ты можешь остаться, а можешь идти. Думаю, те двое мужиков нашли Сэма.
– Возможно.
– Его застрелили?
– Убили ножом.
Она сделала типично мексиканский жест – потрясла правой рукой, будто стряхивала с пальцев воду.
– Да, от ножа тяжкая смерть. Ты ищешь их?
– Да.
– Потому что друг? А, может, ты умный человек и ищешь то, что лежит в том тяжелом ящике.
– Его убили из-за ящика, – объяснил я.
– Может, ты пришлешь мне деньги за Сэма, а?
– Может и пришлю.
– Там внизу, когда я увидела тебя, я подумала о Сэме. Ты такой же большой. Смуглый, как я, но там, где тебя не касалось солнце, белый, белый, белый, как молоко.
– Фелиция, пожалуйста, никому не рассказывай о нашем разговоре. И никому не говори, что он мертв.
– Можно только Розите?
– Нет, никому.
– Очень трудно для меня.
Девушка слабо улыбнулась.
Я достал пятидесятидолларовую бумажку, сложил ее во много раз, положил на ноготь большого пальца и бросил на кровать.
– Даже Розите, – сказал я.
– О'кей, Тррэв.
– Может, я еще приду кое-что спросить. – Я встал.
– Я каждый вечер в трактире. Если меня нет, немного подожди.
– Хорошо.
Она широко зевнула, показав белые зубы.
– Люби меня сейчас. Мы будем хорошо спать.
– Нет, спасибо.
– Фелиция некрасивая? – Девушка надулась.
– Фелиция очень красивая.
– Может, ты не мужик, а?
– Может.
– Извини за то, что укусила, – сказала Фелиция, пожимая плечами. – Спокойной ночи, Трев. Ты мне очень нравишься.
Я вышел в темный коридор. Внизу кто-то пел таким заплетающимся голосом, что невозможно было разобрать ни слова. Выйдя из узкого прохода, я остановился. Перед трактиром было темно, как и во всей деревне, но у меня было такое ощущение, что из темноты за мной кто-то наблюдает. Американец провел немало времени с Фелицией...
Я шел посредине пыльной дороги. С моря дул теплый влажный ветерок. Впереди показались огни отеля.
В темном холле ко мне подошел учтивый и безукоризненно одетый Ариста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73