Никому пока что не удалось изобрести скафандр, в котором можно было почесать нос.– Я ничего не вижу интересного, капитан, – прокричал Чехов. – Ничего, только мурашки по коже. Идем дальше? – Ответа не последовало. Он посмотрел вверх: на вершине холмика стоял капитан, пристально вглядываясь вперед.Его очертания были неясны и расплывчаты в этой песчаной буре, но видно было, что он отчаянно жестикулировал. Чехов пробивался сквозь песчаную дюну, стараясь скользить по гладким, острым крупицам. Он добрался до Террелла и остановился в изумлении.Песчаная дюна словно щит укрывала небольшую лощину, открывавшую взору нечто вроде оазиса чистого воздуха в самом центре бури. В сотне метров впереди Чехов увидел полузанесенные песком развалины зданий.Он неожиданно вздрогнул.– Что бы там ни было, – произнес Террелл, – а это явно не добиологическая стадия.Он перешагнул через острый как нож гребень дюны и скатился вниз по впалому подветренному склону.В следующее мгновение Чехов неохотно последовал за ним. Неприятное чувство, мучившее и беспокоившее его с тех пор, как они очутились на Альфе Цети VI, держало его в напряжении, перерастая в ужас.Террелл миновал первое строение. Чехов оставил всякую надежду на то, что они встретились с причудливыми образователями яростных ветров и чуждой геологии; без сомнений, они нашли обломки корабля.Чехов готов был держать пари, что это, к тому же, человеческий космический корабль. Его форма казалась знакомой. Чужой корабль всегда кажется нам… чужим.– Это похоже на грузовой корабль, – заметил Террелл.Чехов наклонился над иллюминатором, пытаясь заглянуть внутрь. Вдруг он увидел ребенка, выскочившего словно из-под земли, который беззвучно рас смеялся и исчез.– Господи, – вскричал Чехов, отшатнувшись и падая назад.– Чехов, какого черта! – споткнулся об него капитан.– Лицо! Я видел – детское лицо!Он указывал на иллюминатор, но там уже никого не было.Террелл помог ему подняться на ноги.– Пошли. Это проклятое место доконало тебя.– Но я видел его! – клялся Чехов.– Смотри – вход в тамбур. Давай все выясним.– Капитан, по-моему нам нужно вернуться на наш корабль и подыскать другое место для эксперимента, сделав вид, что мы здесь никогда, не были.Даже Ленин говорил: «Лучшее в доблести – благоразумие».– Пошли, – сказал Террелл тоном, не допускающим возражений. – И, кстати, это слова Шекспира.– Да нет же, Ленина. Или, может быть, какой-нибудь другой парень, он остановился, пытаясь вспомнить образец, – или, может, другой парень стащил эти слова.Террелл рассмеялся, но и это не успокоило Чехова.Хотя песок почти полностью засыпал корабль, что говорило о давности срока аварии, в тамбуре все было нормально. В данных условиях это означало сохранность и работу всех механизмов.Чехов чуть отступил назад.– Капитан, я думаю, нам лучше не входить внутрь. Ведь Кайл предупреждал, что электрические разряды в атмосфере создавали помехи, затрудняя связь и доставляя множество хлопот на транспортере. Кайл сказал, что даже ветви дерева или крыша дома (зная, что им предстоит увидеть оба.Чехов и капитан рассмеялись) могут деформировать радиосигнал из «вряд ли возможно» в «несомненно».– Ты знаешь, у Кайла – один недостаток, – сказал Террелл. – Он слишком осторожничает. Ты идешь?– Я войду внутрь, но вы останетесь снаружи и свяжитесь с кораблем.Пожалуйста.– Павел, ну это же смешно. Успокойся, ты расстроен.На «Уверенном» Чехова обычно поддразнивали за то, что он начисто забывает об Образце, Идеале, когда сердится или устает. Или – и этого никто из его товарищей не мог знать, – или когда он напуган.– Слушай, – предложил Террелл. – Давай я войду внутрь, а ты останешься дежурить снаружи.Чехов знал, что он на это не пойдет. Террелл шагнул внутрь, и Павел неохотно последовал за ним в тамбур. Внутренняя стена раздвинулась, и Чехов на секунду зажмурился. Привыкнув к тусклому свету, он увидел кровати и столы, книгу, пустую кофейную чашку: здесь жили люди. Должно быть те, кто уцелел после катастрофы. Но где все они?– Мы можем дышать, – Террелл снял гермошлем. Чехов взглянул на трикодер: капитан был прав: соотношение кислорода, нитрогена и двуокиси углерода было нормальным, и присутствие в воздухе химикатов, составляющих атмосферу снаружи, было вовсе незаметно. Но все равно, он лишь наполовину открыл шлем, ожидая в любую минуту горящую едкость кислотных паров.Но здесь, как и в любой общей спальне, пахло потом и грязными носками.Снаружи о стены бились волны песка. Террелл углубился в недра этого мирного грузового корабля. Его шаги отдавались гулким эхом. Ни одного живого звука. И все же это место не казалось покинутым. И в нем чудилось что-то зловещее.– Что за чертовщина? Они потерпели крушение? Тогда где все они?Террелл остановился у входа в следующее помещение – кухню. Чехов уставился молча на легкое облачко пара над котелком с мясом на плите.– Капитан… – но Террелл уже ушел вперед. Чехов поспешил догнать его и вошел в лабораторию, где тот рассматривал оборудование. Он остановился напротив огромного стеклянного бака с песком. Чехов подошел к нему, надеясь убедить капитана вернуться на корабль, или, хотя бы, вызвать отлично вооруженную группу безопасности.– Господи! – Террелл отпрянул от бака. Чехов, выхватив фазер из наружного кармана, пригнулся, готовый ко всему, но стрелять было не в кого.– Капитан, что там?– Здесь что-то есть в этом чертовом баке! – Он осторожно приблизился, держа руку на фазере.Песок бурлил как вода. Нечто вытянутое по форме, пробивалось сквозь песок на поверхность, и Чехов откинулся назад.– Все нормально, – успокоил Террелл, – это какое-нибудь существо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59