надо, надо, надо всего-навсего лишь взять ключ, пройти десять метров к лифту, подняться на четырнадцатый этаж, умыться, переодеться — и обратно, ужинать. Всего делов! Но — вот они ресторанные двери и запахи, четыре метра, против десяти к лифту, и мы уже не в силах потерпеть… Слабаки.
— Ладно, — говорю, — сообразим.
Короче, изложил я в двух словах администраторам историю нашей поцарапанности, засоленности и запыленности, снискав вежливое и теплое сочувствие, омылись мы в ресторанном умывальнике, и, с тарелками наперевес, рванули к шведскому столу. Ши, естественно, в своем репертуаре: ну как можно, миновав гору с котлетами, тянуться за каким-то там овощным салатиком??? Впрочем, положила она и омлет, две сосиски, тостик… Женщины, что с них взять. Я же для начала размялся счетверенными свиными котлетами, потом взял барбекю, потом пару ломтей ветчины, и только после этого поменял тарелку на чистую, положил в нее салат из помидоров и капусты, вареной картошки с укропом и печенку в соусе. Соуса — побольше, соуса всегда надо набирать вволю, чтобы не сухо было жевать. Хлебца — один кусочек, и то под соус. Вот теперь можно спокойно поужинать.
— Ричик, ты просто дикий зверь, тигра полосатая. Если бы мы не нашли дорогу, я знаю, кого бы ты съел в темноте среди кактусов.
— И кого же?
— А ты сам не догадываешься? Не шевелись, ты соус на грудь посадил… Салфеточка… Во-от… Ричик, найди мне, пожалуйста, виноградный сок, что-то я не ви… Ой! ой-ёйёйёй!.. Ричик…
— Что? Что такое?..
— Тихо… Пожалуйста, тише… смотри… вон там… не так резко поворачивайся…
Я скосил глаза направо, у стойки с напитками мужик какой-то наливает себе… Бородатый, в темных очках… На фиг ему темные очки вечером? Ши явно на него и ни на кого другого пытается обратить мое внимание, хотя бы просто потому, что кроме нас троих и обслуживающего персонала, в зале никого не осталось, все на концерте иневийских эстрадных звезд, устроенном отелем в рамках ублажения постояльцев… Я уж грешным делом подумал на миг, что Бобби Жук тоже решил отдохнуть неподалеку от нас, в соседних номерах, и Шонна его увидела… Избил бы, не колеблясь, назойливого коллегу: только знакомых по работе рож мне и не хватало на отдыхе!
— Боже… это же Чилли Чейн…
— Угу. Будет тебе Чилли Чейн в занюханном курортном городишке по шведским столам скакать.
— Тише ты… это точно он…
Если и есть на бабилонском звездном небе сверхсупермегазнаменитость, ни с кем не сравнимая, то это Чилли Чейн. Ярче его — только два светила: Солнце и Господин Президент. Вернее, в порядке убывания: Господин Президент и Солнце. Но от старины Чейна — тоже сияние исходит будь здоров! Народный любимец, герой-любовник, рыцарь без страха и упрека, воплощенная романтика целлулоидного бытия. Да еще и поет.
Смотрю — вроде, он. А может и не он.
— Соку тебе? Одну секунду. — Встаю я, такой, и расслабленно ковыляю к емкостям с жидкостями: Шонне сок наливаю, себе кофе. Чувак стоит в полуметре от меня и, похоже, размышляет, чем бы ему свой кофе заправить…
— Сливки не берите, вкус у них не тот. Жирноваты, по-моему.
— Да? И мне так показалось. Ладно, тогда какао попьем. — Точно, его голос, этот тембр спутать невозможно…
— Великодушно прошу меня извинить, но… это ничего, что я вас узнал?
— Гм… Да нет, все нормально. А что, маскарад мой неважнецкий получился? — Мужик… вернее, кинозвезда Чилли Чейн, поправляет очки, трогает бороду…
Я подумал с полсекунды, прежде чем ответить…
— Главный ваш маскарад — отнюдь не усы и не борода, и не волосы на лоб, и не темные очки. Никому в мире даже в голову не придет, что вы — и здесь!
— Но вам же пришло? — Тут я рассмеялся, но негромко, чтобы халдеи не прислушивались.
— Вы слишком хорошо обо мне думаете. Это жена моя вас первая узнала, не я. Очень ценит ваши фильмы и ваши песни. — Дернуло же меня за язык Шонну вплетать!
— Спасибо. — Тут Чилли Чейн поворачивается и отвешивает моей Ши поклон, сопровождая его своей знаменитой улыбкой, которая, даже сквозь бороду, всех женщин подлунного мира пробивает насквозь. Говорят: светский лев, будучи вырван из привычной среды обитания, более всего походит на осла. Здесь это — категорически не тот случай! В полном блеске наш Чилли, безо всякого привычного ему антуража, только за счет великолепного собственного Я. Помню, про себя подумал в тот миг: если что — мир быстро обменяет харизматическую кинозвезду на память о мученической его смерти… Но, надо отдать ему должное: не было в его улыбке и поклоне флирта и обещаний… И Шонна под стать: теплая улыбка без экстаза и сдержанный кивок.
— Свободных мест масса, но, быть может, составите компанию нам с Шонной? Или вы уже поужинали? — Чейн опять царапнул пальцем дужку очков, потер переносицу…
— Не привык носить эту заразу… купил какие попроще, и вот мучаюсь. С удовольствием составлю вам компанию, одичал… Ужинать почти не хочу, я просто заскочил, полюбопытствовать, мясца вот отведал. А вы почему не на концерте?
Мы ему в двух словах рассказали — почему, а он про свое нежелание даже и объяснять ничего не стал, и так все понятно.
— А… Пишут… я слышала, что вы не едите животную пищу?
— Было дело, увлекался, в Индию даже ездил, за светом истинных знаний. Однако и сейчас я не просто поедаю фауну, но спасаю флору от травоядных! Кстати, судя по запаху и виду, это не кофе, дамы и господа.
— Но и не чай, — возражаю ему я, не с целью защитить вкусовые свойства весьма посредственно приготовленной бурды, а чтобы не терять нити разговора. Ши приторможена слегка, молчит, растерянная, не помогает, но я-то понимаю, что в любом случае сейчас мы раскланяемся, улыбнемся друг другу — и знакомство наше будет завершено… Так, поболтали ни о чем, называется… Все равно — событие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129