Старый вождь приказал пропустить военных в поселение беспрепятственно. Девушки вышли на встречу белых с угощением.
Тут-то и началось самое страшное. Как только кавалеристы увидели первых индианок с дарами в руках, Пьер Робийяр закричал: «Огонь!»
И первой, кого он увидел, была Звонкий Ручеек.
Белые убийцы вытащили из шатра старого вождя и приказали признаться в измене американским властям. Старый вождь молчал. Он понял, насколько ошибся, поверив в дружбу белых. Говорят, он наслал проклятие на голову Робийяра.
Звонкий Ручеек, с переломанными руками и ногами подползла к своему отцу и встала перед ним.
Она его загораживала. Отец ее не отталкивал. Он сказал, что быстрая смерть от пули будет для нее избавлением.
Так погибли старый вождь и его дочь. Сыновья обманутого вождя скрылись. В мире оставалась частица правды.
Первым делом сыновья вождя бросились не предупреждать другие ацтекские племена. Нет, они бросились в форт. И взяли с собой свою мертвую сестру.
В форте их никто не ждал.
Индейцы без труда уничтожили несколько охранников, что там оставались. Братья видели, что среди белых не было двух офицеров. Они стали их искать. И нашли только одного – Чарльза Батлера. Связанного, лежащего в хижине, которая служила тюрьмой. Бравый лейтенант был скручен кожаными ремнями. Когда он увидел мертвую возлюбленную, он разорвал свои ремни.
Братья убитой открыли перед ним дверь.
Они вытаскивали всех, кто остался в форте. Наконец они нашли ту, которую искали, – Полин. Она их знала, и сама бросилась со слезами навстречу, когда увидела. Она знала, какое чудовищное вероломство совершили по отношению к ним белые. Но законы ацтеков – это не законы европейцев. Из всех военных в форту оставался только Батлер. Он вышел из того домика, что был тюрьмой, вместе со Звонким Ручейком на руках и попросил братьев взять его с собой. Эти люди ничего не ответили. Их было четверо. Перед ними стояла притихшая толпа стариков, детей и женщин. Они вывели из нее Полин. Она плакала и не сопротивлялась. Двое воинов подошли к лейтенанту Батлеру и вложили ему в руки ружье, а двое других взяли Полин. Один поднял ее руки вверх, другой стал раздевать, третий и четвертый стояли, наставив ружья на белую толпу. Полин не вырывалась. Тот, кто ее раздел, достал нож и живьем стал сдирать с нее кожу – Полин не издавала ни звука, тот, кто снимал скальп, сделал короткий взмах ножом и поразил девушку в самое сердце – она даже не почувствовала, как оказалась на небе.
Молча индейцы положили девушку на землю. Если бы за ними двинулся кто-нибудь из белых, то получил бы пулю от Батлера, который остался стоять с винтовкой наперевес. Когда индейцы проходили мимо него, один из них сказал: «Тебя мы прощаем». Они исчезли за воротами форта, и больше их никто не видел, как никто не слышал, чтобы индейцы с тех пор водили дружбу с белыми.
А через день в форт вернулся полковник Джереми Уилкс. Он сам увидел результат своего отъезда.
Две девушки лежали рядом, а над ними с винтовкой наперевес стоял Батлер и никого не подпускал.
Он только повторял: «Я тебя прощаю».
До приезда полковника Чарльза Батлера не хотели арестовывать. Полковник привез с собой приказ прекратить военные действия против ацтеков, как не имеющие под собой оснований. Полковник прочел эту депешу, посмотрел на трупы, выслушал от очевидцев, как было дело, заперся у себя – через некоторое время из кабинета раздался выстрел.
Вбежавшие солдаты застали Уилкса криво улыбающимся. Он твердил: «Не бойтесь, так легко я не умру – мне-то они не простили. (Он имел в виду индейцев.) Что же – прямо в ад непрощенным отправляться? Я бы отправился – в ад ацтеков. А в ваш ад – белый – не хочу». В тот же день он – когда пришел приказ от командующего объявить награды отличившимся в ацтекской кампании – внимательно его прочел и сказал, что сам будет награждать отличившихся. Его просили этого не делать – понимали, как ему будет трудно. Но Уилкс не послушался.
Вызвался осуществить публично награждение – перед гражданской публикой – на плацу.
Чарльз Батлер с тех пор как его освободили – все стоял на плацу: глаза в землю. В домишко не уходил. Целые сутки уже стоял.
Его друг начал обходить строй и зачитывать благодарности.
Когда подошла очередь лейтенанта Робийяра, он произнес: «Особая благодарность» – и плюнул ему в лицо.
Оба офицера тут же схватились за сабли. Их разняли – но вечером они стрелялись.
Робийяр понимал, что они должны определить смертельные условия дуэли. Они выбрали пятнадцать шагов.
Первым стрелял Уилкс. Он промахнулся. Это можно было из-за сильнейшего нервного волнения.
Выстрел был за Робийяром. Он попал. Но, представьте, его попадание, хоть и было удачным, оказалось не смертельным – в плечо.
А Батлер все время оставался полностью безучастным к происходящему. На него не произвел впечатление запоздалый героизм Уилкса.
На следующий день в штаб депешами полетели две отставки: Джереми Уилкса и Батлера. А еще через день – Робийяра. А дальше, как я полагаю, и начинается самая большая тайна.
Болезнь Уилкса
Уилкс заперся в своем доме. День и ночь он переживал события последних дней службы. Его мозг, наконец, не выдержал. Доктор Мид, семейный врач Уилксов, подозревал, что это была реакция на всю жизнь пациента, которая стала преступной в его собственных глазах.
Он продал свое имение и обратился к правительству штата с просьбой проложить на собственные средства в самые глухие уголки штата железную дорогу.
Это стало его манией.
Он с головой окунулся в инженерию. Он, даже не кончивший университета, стал отличным специалистом в этой области, и все это только ради того, чтобы оказаться вне света, вне цивилизации – на природе, там, где он мог искупить свои грехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126