Внутри у меня все затряслось. На цыпочках я подкрался к окну. Батлер стоял под окном. И с ним стоял еще кто-то. Это было слишком.
Этот кто-то был вполне дружелюбен. Я прислушался. Господи, это был мистер Харвей. Старый банкир пришел к дому судьи. Видно он был как-то завязан в этой истории.
Не знаю, какими уж дедуктивными методами он пришел к тому, что Батлер будет у дома Элайхью.
Джентльмены стояли и разговаривали. По всей видимости – на языке английских ищеек – это называется «алиби». Два джентльмена делают вид, что встречаются ночью друг с другом и говорят о погоде. В это время третий занимается своими делами в доме, который они выбрали местом встречи.
«Между этими южанами гораздо больше солидарности, чем между европейцами».
Я бросился вальсировать между столами. Кажется, вот тот ящик, куда судья опустил мою жалобу!
Ящик не открывался. Я тряс его как вора и рычал. Надо потолкать нижние ячейки стола.
Другие ящики открывались от малейшего прикосновения. По-видимому, странностями обладал только этот. Он был последний в моей череде проб и ошибок: я рванул на себя ручку.
Не помогло.
Рванул сильнее.
Ящик поддался чуть-чуть.
В полумраке я разглядел свой жалобный лист. Мой почерк. Сквозь щелку я изъял эту бумагу, всунул на ее место – другую. Закрыл ящик и полез обратно: неудачно – застрял в форточке.
Повис между домом и улицей. И орать было страшно, и дергаться страшно, и я не представлял как меня вытащат.
– Эй, джентльмены. Я застрял, – тихонько позвал я.
Джентльмены молчали как истуканы. Я еще раз крикнул, погромче:
– Господа, промашка вышла!
Полное молчание.
«О, господи». Каждую минуту мог раздаться топот ночного патруля Макинтоша.
– Эй, мистеры, вы слышите или нет?
И тут я заметил, что два силуэта, к которым я обращался – всего лишь переплетенные стволы вязов, у которых десять минут назад стояли Харвей и Батлер.
Каждую секунду могло треснуть стекло и тогда прощай свобода. Из-за угла вынырнули две тени. Я сделал какое-то судорожное движение животом и провалился обратно в комнату.
Под окном раздался приглушенный голос Батлера.
– Эй, Галлимар. Опасность рядом! Кажется, тут собирается съезд патрулей Макинтоша. Немедленно на выход.
– Не могу, – я опять был в форточке, – не пролезаю обратно.
– О, господи, бейте стекла!
– Будет шумно, это не выход.
– Вы же циркач, сделайте что-нибудь с вашим животом. Может вы выдохнете воздух?
Я стонал от своего усердия, но ничего не получалось. Батлер подпрыгнул, ухватил меня за мою руку, что торчала из форточки, и изо всей силы потянул на себя. Как пробка из бутылки, я выскочил из форточки. Костюм мой был порезан – стекло-таки лопнуло.
– Бежим отсюда, – скомандовал бравый плантатор!
Мы помчались.
– А где мистер Харвей? – спросил я, чуть мы отбежали на солидное расстояние.
– Спасает нашу репутацию. Он встретился с патрулем и взял огонь на себя. Что он врет, удерживая их на месте, я не знаю. Тем не менее, кажется, мы – в безопасности. Можем зайти к вам. Вы все сделали?
– Да, все. Хотя мне это стоило последнего костюма.
– Ерунда. На деньги, что я вам дал – вы можете купить себе сто таких костюмов.
В гостинице не горело ни одного окна. «Однако же сегодня все сладко спят», – нелюбезно подумал я о горожанах Саванны.
– Юг, свои законы. Жаркие ночи для сна, прохладные дни – для любви. Переезжайте сюда, привыкните, – откомментировал Батлер.
Мы были уже напротив стойкой портье. Он высунул свою сонную голову из-за стойки.
– Господа, вы к кому?
Батлер не удостоил его взглядом. Молча подошел, сжал стальными пальцами горло и холодно глядя сквозь человека, процедил:
– Кто, мерзавец, позволяет себе спать во время приезда двух самых почетных джентльменов этого города? Немедленно в номер мистера Галлимара два горячих пунша и маисовый ром. Хочешь со мной поспорить?
Портье самой лучшей гостиницы в городе узнал Чарльза Батлера.
– Мистер Батлер, простите покорно. Все будет через пару секунд, – слуга был сконфужен. – Я не узнал вас, потому что капитан Макинтош…
– Что капитан Макинтош? – рявкнул Батлер.
– Капитан Макинтош вчера похвалялся, что избавил город от вашего присутствия. Вы, мол, арестованы.
– А, – Батлер злорадно посмотрел на слугу. – Если ты еще когда-нибудь услышишь, что капитан Макинтош в мое отсутствие говорит что-то обо мне, скажи ему, что недолго его ослиной шее осталось носить его куриную голову. Если, конечно, не испугаешься, – добавил Батлер с ухмылкой и поволок меня за собой…
– Рассказывайте, – завопил он, как только мы оказались в номере. – Чем таким вы собирались меня завлечь, что я отдал бы вам свои деньги?
Я почувствовал себя магом. Батлер не знал, какого кота в мешке я ему приготовил.
– Только, пожалуйста, Галлимар, без лирики. Мне надо успеть отыскать одного неблагодарного молодого человека. Где – не представляю.
Я без вступлений начал:
– Вы знаете, наше выступление в Саванне приобрело оттенок небольшого скандалиуса. Вы не захотели нам платить деньги, и я стал думать, как сделать так, чтобы вы ускорили события: захотели заплатить нам деньги побыстрее.
Я думал, он подойдет ко мне и ударит!
– Очень мило, – сказал он сквозь зубы. Я понял, что пора предъявлять конфету.
Я встал, подошел к двери, ведущей в спальню, притворил ее настолько, чтобы был видно происходящее там и подозвал Батлера.
– Только будьте сдержаны, – предупредил я его.
В моей второй комнате, куда Батлер не заглядывал при первом осмотре, в кровати спал Филипп.
Батлер охнул.
Я затворил дверь и пригласив Батлера обратно, продолжил:
– Сегодня вечером, почти ночью я возвращался к себе в гостиницу, моля бога, чтобы вы мне поскорее заплатили!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126